Новый Мир, 2000 №06

Имя Натальи Баранской стало известно благодаря публикациям в «Новом мире» Твардовского, которые как раз и упоминает в качестве примеров «антидогматической литературы» Эггелинг. Особенно много шума наделала ее маленькая повесть «Неделя как неделя» — о трудовых и семейных буднях молодой сотрудницы научной лаборатории (1969, № 11). Советский читатель, привыкший отождествлять героя с писателем (особенно если речь идет о женщине, а повествование ведется от первого лица), и не догадывался, что жизненный путь автора очень далек от описанного.

Книгу предваряют посвящение детям и внукам и два эпиграфа: «Живите в доме — и не рухнет дом» (Арс. Тарковский); «И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечник, и светло будет всем в доме» (Евангелие от Матфея). Длинный перечень подзаголовков точно отражает жанровую пестроту книги, а однонаправленность посвящения и эпиграфов — единство ее замысла.

В центре повествования — родители Натальи Баранской. Мать, Любовь Баранская, с 1890-х годов — активный участник революционного движения. С революционной деятельностью связана и жизнь отца, Владимира Розанова, чей любимый дядя — писатель Василий (тот самый) — придерживался совсем иных убеждений. Положение нелегалов, постоянная перемена места жительства — все это сопровождало их супружескую жизнь, все это в конечном итоге и развело их судьбы. Любовь к родителям стоит за каждой строчкой книги, вместе с тем искренняя их вера в Революцию (давно, признаться, не встретишь написания этого слова с прописной буквы), приоритет общего над частным в их жизни не вызывает восторга у Натальи Баранской. Ей, по прошествии многих десятков лет, кажется страшным (и это действительно так) обет подруг — Вари Кожевниковой и Любы Баранской — ради общей идеи не выходить замуж и не иметь детей; кажется жестоким разрушение семейного очага. Аресты и ссылки — вот что предъявила взамен жизнь. Стоило ли так стремиться к этому? При всем уважении к родителям вывод автора однозначен: нет, не стоило.

Круг известных лиц, встречающихся в книге, чрезвычайно широк: он охватывает таких разных людей, как Мартов, Дзержинский, Ленин, Мельгунов, Либер, — все они так или иначе посвятили свою жизнь Революции, но переустройство несправедливого мира старой России обернулось для народа еще более тяжелыми испытаниями в России новой. Многие узники царских тюрем оказались в застенках, сооруженных их товарищами по борьбе, и, как справедливо заметил Солженицын, были они куда страшнее царских, описанных, между прочим, и в этой книге. Впечатляет Лукьяновская тюрьма в Киеве, куда попадает Любовь Баранская в 1902 году (справедливости ради — не самый тяжелый для арестантов год, не самая плохая тюрьма): «Камеры открыты, обитатели одного коридора ходят друг к другу, играют в шахматы и шашки, иногда даже с надзирателями, свободно общаются и беседуют между собой».

Страшное советское время меняет и жизнь маленькой Наташи — постепенно, но неотвратимо. На смену пасхальным куличам детства приходит горький хлеб дочери двух меньшевиков. Наталья Баранская нашла в книге место для доброго словца Ленина о ее родителях. В записке Сталину о необходимости высылки меньшевиков Ильич пишет: «Розанов (врач, хитрый)… Любовь Николаевна Радченко и ее молодая дочь (понаслышке злейшие враги большевизма)… Всех их — вон из России. Делать это надо сразу. К концу процесса эсэров, не позже. Арестовать несколько сот, и без объявления мотивов — выезжайте, господа!..»

Учеба на литературных курсах, куда беспрепятственно брали социально чуждый элемент, сыграла в итоге главную роль в жизни Баранской — она стала писателем. Правда, прежде пришлось пройти через многие испытания (разве что от лагерей Бог миловал): от казахстанской ссылки — до гибели мужа на фронте. Характерно, что и у ее подруг судьба была совсем не безоблачной: у Нины Лурье расстреляли мужа, Муся Летник семь лет просидела в лагере, Ира Всехвятская прожила всю жизнь в бедности, нужде и заботе о больных детях.

В страданиях выкристаллизовывалась главная мысль — о приоритете своего Дома над общей Идеей.

В наше время, время беженцев и переселенцев, мысли Натальи Баранской о Доме наполняются новым смыслом. «Кто любит Жизнь и дорожит Жизнью на Земле, должен понять всю ценность, всю спасительность Дома. Уставший в странствиях путник устремляется к Дому, чтобы в нем жить», — этими словами, возвращающими к эпиграфу, автор подводит итог своих размышлений — размышлений настоящего российского интеллигента, не готового идти на компромисс ни с бесчеловечной властью, ни со своей совестью.

Дмитрий ДМИТРИЕВ.

Полка Кирилла Кобрина

+7

Жизнь и творчество Себастьяна Найта. Составитель В. П. Старк. Статья В. Кратс. Комментарии П. Краст. СПб., Издательство журнала «Звезда», 1999, 72 стр.