Новый Мир, 2000 №06

Я полюбила жизнь в конце концов.
Какой понадобился долгий путь!
И странно: ни деревьев и цветов
Явление, ни моря шум, вздохнуть
Счастливо заставлявшие не раз,
Не привели к устойчивой любви.
Тоски и страха, кажется, запас,
Как в море волн, куда ни поплыви,
Неисчерпаем был. Так что ж теперь
Мне нравится на скользкой колее
Уже наклонной и ввиду потерь,
Пригнувших и приблизивших к земле?
Смешно признаться: душ, дезодорант,
Стиральная машина, телефон
Мобильный, принтер и официант
С салфетками, его приличный тон…
Я чувствую улыбку, например,
Невольную на собственных устах,
Когда включают кондиционер:
Метафизический он гонит страх,
А счастье — шестикрылый серафим —
Его наращивает и живет
В сотрудничестве деятельном с ним,
Дуэт знакомый — скрипка и фагот.
И пусть невытравима эта смесь
Боязни и надежды, но кольцо
Из меди на дубовой двери здесь
Заметь, пожалуйста, приблизь лицо.
И, всматриваясь с мышью под рукой
В осмысленно мигающий экран,
Ты разминешься с вяжущей тоской,
Бессмертной — Эдварда, смертельной — Глан.

* * *

Алексею Герману.

Над разрытым асфальтом, над грудой
Развороченой грязной земли,
Старым скарбом и битой посудой,
Кирпичами — сюда завезли
Для строительства вместе с цементом, —
Над бетонными трубами, над
Проводами, палаточным тентом,
Над столбами, стоящими в ряд,
Из другого какого-то мира,
Сада, неба, вольера, страны,
Из Парижа или из Каира —
Мест, которые здесь не слышны,
Но с их блеском, и плеском, и летом,
И сияньем витражным чужим,
Одаряя, как сказано Фетом,
Эту местность миганьем живым,
В невесомости, в самозабвенье,
Боже мой, как душа, как мечта
Этих брошенных, бедных строений,
Яркокрылая их маета.
И когда я следила неровный
И ныряющий этот полет,
Спотыкаясь о камни и бревна,
Я внезапно подумала: вот
Почему так не радует все же
Этот фильм, защищаемый мной,
Сильный, дерзкий, на правду похожий,
Отвратительный, страшный, смешной.
Темнота и жестокость суровых
И уродливых лиц объяснят
Нашу злую нужду в катастрофах,
Их позорно-назойливый ряд,
Нищету и убогость пространства,
Котлован, на котором ничто
Не возводится, драки и пьянство,
Вечно поднятый ворот пальто.
Так и есть. Но зачем в эпизоде
Не мелькнуло нигде ни в одном
Что-то дальнее, высшее, вроде
Мимолетности с пестрым крылом?
А без этой крупицы — простого
И ничтожного, что ли, штриха —
Не простят нам разумного, злого
Пониманья, прозренья, греха.

Ушакова Елена Всеволодовна — автор книг стихов «Ночное солнце» (СПб., 1991) и «Метель» (СПб., 2000). Живет в Петербурге.

Ярослав Мельник Книга судеб Рассказ

1