Новый мир, 2000 №07

Костомаровы — русский дворянский род, восходящий к половине XVI в. Федор К. был послан в 1592 г. в Лондон Годуновым учиться и там окончательно поселился. Степан Матвеевич К. пожалован вотчиной в 1634 г. Род К. разделился на несколько ветвей, внесенных в VI и II части родословной книги Орловской, Тверской и Харьковской губ.

Вотчина предков «Костомаровский крутояр» располагалась на берегу Яузы, напротив Спасо-Андрониева монастыря. Этот факт оставил след в топонимике Москвы: Костомаровский переулок, Крутоярский переулок, Костомаровская набережная, Костомаровский мост. В энциклопедии «Москва» приведена следующая справка:

Костомаровский мост через р. Яуза соединяет Костомаровский пер. с пл. Прямикова. Построен в 1941 году (инж. Ю. Ф. Вернер). Сохранил название ранее находившегося здесь моста.

Я невольно задаю себе вопрос, почему мост инженера Вернера сохранил в 1941 году старое название, а не получил новое, в духе времени? Ведь кругом было так много «прекрасных» примеров: Большая и Малая Коммунистические улицы, Ульяновская улица, площадь Ильича, площадь Прямикова…

Родителями дедушки были генерал-лейтенант Коронат Филиппович Костомаров (Коронад по старому написанию) и Варвара Ивановна, урожденная Горскина. Коронат Филиппович родился в 1803 году, брак с Варварой Ивановной был для него вторым. О его первой супруге я ничего не знаю. Прадедушка был военным инженером, получившим образование в Николаевском инженерном училище. Он оставил заметный след в отечественной истории и культуре. Будущий писатель Д. В. Григорович четырнадцатилетним подростком был определен в 1836 году к капитану К. Ф. Костомарову для подготовки к поступлению в Главное инженерное училище. Приведу три коротких фрагмента из воспоминаний писателя:

Первый мой визит, вместе с матушкой, к Костомарову произвел на меня, сколько помню, удручающее впечатление. Я увидел перед собою пожилого, высокого офицера с большими черными усами, с серьезным, даже, сколько мне тогда показалось, суровым лицом. Мы вошли, вероятно, в то время, когда он давал урок своим воспитанникам; за столом, покрытым тетрадями и книгами, сидело человек пять — не детей, а зрелых юношей. Они испугали меня более даже, чем сам капитан…

Первое впечатление, сделанное на меня Костомаровым, было ошибочно: он оказался добрейшим, мягким человеком. Жена его отличалась теми же качествами. Те из нас, которые еще живы, узнав ее, вероятно, и теперь добром ее поминают. Насчет новых моих товарищей я также ошибся: они были добрые, смирные ребята, исключительно почти занятые мыслью учиться и с успехом выдержать экзамен… Их в училище так и звали костомаровцами; каждый лез из кожи, чтобы не ударить лицом в грязь и поддержать репутацию уважаемого наставника…

Раз в воскресенье отправился я из училища, желая навестить бывшего моего наставника К. Ф. Костомарова. Я пришел утром, в то время, когда его питомцы (их был новый комплект и, по-прежнему, человек пять) не занимались. Меня тотчас же все радостно обступили; я был для них предметом живейшего любопытства, мог сообщить о житье-бытье училища, в которое они должны были вступить будущею весной.

В числе этих молодых людей находился юноша лет семнадцати, среднего роста, плотного сложения, белокурый, с лицом, отличавшимся болезненной бледностью. Юноша этот был Федор Михайлович Достоевский. Он приехал из Москвы вместе со старшим братом Мих. Мих.

Оказывается, первая встреча двух будущих писателей, Д. В. Григоровича и Ф. М. Достоевского, произошла в юном возрасте в доме моего прадеда!

Имя Короната Филипповича встречается во многих письмах братьев Достоевских того времени, однако я ограничусь двумя короткими выдержками из их письма от 3 июля 1837 года к отцу:

…Дела у нас идут своим порядком хорошо. То занимаемся геометрией и алгеброй, чертим планы полевых укреплений: редутов, бастионов и т. д., то рисуем пером горы. Коронад Филиппович нами очень доволен и к нам особенно ласков. Он купил нам отличные инструменты за 30 рублей монетою и еще краски за 12 рублей. Без них обойтись никак не было возможно: потому что планы всегда рисуют красками…

Еще не было ни одного примера, чтобы от К. Ф. кто-нибудь не поступил в училище. Коронад Филиппович свидетельствует Вам свое почтенье. Уж одиннадцать часов! Пора спать! Добрая ночь! Прощайте.

С истинным почтением и сыновнею преданностью честь имеем быть дети Ваши

Михаил и Федор Достоевские.