Новый Мир, 2000 №10

«Да он (Лев Гумилев. — А. В.) никогда ничего не боялся. Знал, что в его отсутствие в доме бывают незваные гости. И на письменном столе у него постоянно лежала записка: „Начальник! Шмоная, книг не кради и рукописи клади на место! Л. Гумилев“. Как-то его шмонали, когда была уже свобода, при Горбачеве, и сперли список „Реквиема“, где рукой Анны Андреевны было написано: „окончательный вариант“. Близкие уговорили Льва Николаевича написать заявление о пропаже в милицию. Прошло какое-то время, и рукопись появилась на прежнем месте. Но только это был другой список „Реквиема“, на другой бумаге. Он снова написал в милицию, что, мол, список появился, да не тот. Через несколько недель окончательный вариант вернулся, а тот, „ошибочный“, таинственным образом исчез. Я вот все время думаю: за что человека мучили?..»

Марк Перах. Взлет и падение библейских кодов. — «Континент», № 103 (2000, № 1, январь — март).

Очень интересное критическое исследование так называемых библейских кодов — будто бы зашифрованных в тексте Книги Бытия (на иврите) предсказаний, вплоть до убийства Ицхака Рабина и СПИДа. Автор статьи считает эту мировую (с 1994 года) сенсацию мнимой, так как такие «коды» — последовательности равноотстоящих букв — можно при желании найти в любом длинном высокоорганизованном тексте хоть на иврите, хоть на английском или русском языках.

Михаил Поздняев. Авалиани, повелитель оборотней. — «Огонек», 2000, № 20, июнь.

Беседа с Дмитрием Авалиани, который пишет палиндромы. «Тут, кроме русской тоски, соблазн чисто средневековый: нарисовать знак Макрокосма, после чего вдруг выскочит из камина черный пудель… Никакой пудель не появляется. Но это не значит, что игра лишена смысла. Смысл игры в самой игре, как цель поэзии — поэзия, по формуле Пушкина… Меня всегда интересовало, возможна ли еще эврика в поэзии. По большому счету моя эврика не в палиндромах, а в том, чем я занят последние лет семь. „Палиндром“ по-русски перевертень, а тут — листовертень. Берется лист, на нем пишется слово или фраза, которые, когда перевернешь лист вверх ногами, тоже читаются, только это уже совсем другой текст… Пишешь: „ЧЕГО БОГУ НАДО“, переворачиваешь — и видишь: „ОДНА ЛЮБОВЬ“ (тут есть некоторая натяжка. — А. В.). Когда такое получается — это же чистый восторг! А если не получается — на нет и суда нет… Что в принципе соответствует объяснению моего имени у Флоренского, в его книге „Имена“: поиск во мраке…» См. подборку палиндромов Авалиани в «Новом мире» (1994, № 10).

Ежи Помяновский. «Понять умом Россию». Беседа с Катажиной Яновской и Петром Мухарским. — «Новая Польша». Общественно-политический и литературный ежемесячник. 2000, № 5 (9).

«Я часто ездил к нему (Пастернаку. — А. В.) в Переделкино. Как-то раз на дачу к Пастернаку внезапно ввалился пьяный секретарь Союза советских писателей Фадеев. „Видишь, Боря, не могу я в таком виде домой явиться, ты же ее знаешь…“ — пробормотал он. Пастернак постелил ему на старой кушетке, прикрыл шалью жены своей, Зинаиды Николаевны. Фадеев вроде бы уснул, но спустя минуту вдруг поднял голову и абсолютно трезвым голосом сказал: „Ну и что после нас останется, Боря? Только твои стихи и „Двенадцать стульев““».

Дмитрий Поспеловский. Сталин и Церковь: «конкордат» 1943 г. и жизнь Церкви. — «Континент», № 103 (2000, № 1, январь — март).

Интересные архивные документы.

Дмитрий А. Пригов. Конец 90-х — конец четырех проектов. — «Художественный журнал», 2000, № 28–29. Электронная версия: http://www.guelman.ru/hz.

«Интересно проследить, как человечество проигрывало эту утопию нечеловеческого, особенно на примере фильма „Alien“ („Чужой“). Четыре его серии снимались на протяжении двенадцати лет. Причем, если в старых фильмах основной мифологемой нечеловеческого было некое порождение человека, которое оказывалось в конечном счете человеку же враждебным и лишенным способности к существованию (старая парадигма, идущая от „Франкенштейна“), то в последней серии появилась совсем другая тенденция. Так, в этом фильме на Землю, после жестокого противостояния чудищам, в качестве представителей победившего антропологического летит кто — <Рипли>, которая сама полумонстр, кроме нее — биоробот, который как бы не человек, еще какой-то безногий обрубок, который даже сам не в состоянии передвигаться. И единственный из четверых представитель чисто антропологического начала — это страшного вида огромный негр. Мир в этом фильме делится уже не на Alien’ ов (Чужих) и людей, а на хороших эллиенов и хороших людей, с одной стороны, и на плохих эллиенов и плохих людей — с другой. Все это очень симптоматично… Это подготовка человечества к неким глобальным изменениям».

Пушкиниана. Все книги 1999 года. Подготовил Олег Трунов. — «Книжное обозрение», 2000, № 23, 24, 25, 26, 27.

В список входят 450 названий.

Нина Ратиани. Екатерина Великая знала толк в рекламе. — «Время MN», 2000, № 93, 24 июня.