Новый Мир, 2000 №11

Проживаешь жизнь — и она тебе не нужна.
Остаются даты, события, имена,
Номера телефонов, почтовые адреса,
Фотокарточки, тапочки, времени полчаса…
Проживаешь жизнь — и она уже не твоя.
Остаются любимые, родственники, друзья,
Сослуживцы, соседи, сограждане, вся страна,
Вся Европа, Америка, Африка… не нужна.
Проживаешь жизнь, и больше тебя в ней нет.
Ты проходишь насквозь, как сквозь пыльные окна свет.
И уходишь в себя, и там, глубоко внутри,
Открывается смерть и говорит: «Смотри!»…

* * *

А возле морга день осенний
Так солнцем радостно лучится,
Как будто это воскресенье
И не могло беды случиться,
Как будто есть еще надежда,
Лазейка, выдумка, уловка…
Но на покойнике одежда
Надета странно и неловко.
И все завалено цветами…
К рукам уже не подобраться.
Зато ботинки со шнурками…
И говорят: «Пора прощаться!»
Гроб закрывают осторожно,
Несут его в автобус ставить…
И оторваться невозможно,
И ничего нельзя исправить.

Пирогово

Дождемся дождя и поедем с тобой в Пирогово.
Людей там не будет. Из дуба мы выдолбим сами
Огромную лодку. Когда она будет готова,
Столкнем ее в воду и ветер возьмем парусами,
Как верхнюю ноту. И тронется наша пирога,
А мы неземными с тобой запоем голосами —
И дождь перед нами расстелется, словно дорога,
Ведущая вверх, где вода пополам с небесами.

* * *

Черно-белая ночь стрекочет свое кино,
белый мелется снег, превращается в хлеб зерно,
мертвые нас прощают, они вины
за нами не числят, даже не видят сны,
потому что как кровь легко превратить в вино,
так и наоборот, это, в общем-то, все равно,
и что бы там ни было, все оно просится в рот,
над равнинами снег, в городе новый год,
принесенные в жертву прощают своих убийц,
и мы плачем, обнявшись, над супом из голубиц;
хвоя, хвоя, стелись, мелется белый мел,
кинопленка пестрит помехами, кто успел,
тот свое получил, а кто нет, так тех
белый мех укроет, в поле один на всех…

Ольга Владимировна Сульчинская родилась в Москве в 1966 году. Окончила филфак МГУ в 1990 году. Публиковалась в «Арионе», «Знамени», «Новом мире».

Валерий Попов Ужас победы Повесть

Крещенье

Помню горячий воздух, застоявшийся в кустах после жаркого дня и вылетающий, как птица, когда во тьме заденешь ветку.

Помню, как я впервые появился над Мысом, выпав из тесного автобуса на шоссе, мягкое после дневного жара.

Далеко внизу струилась лунная рябь, проткнутая темным и острым, как скрученный зонт, кипарисом. Рядом с этим сгустком тьмы смутно белело высокое здание — международный молодежный лагерь «Спутник», куда я стремился. Будоража теплую долину, снизу вдруг поднялся хриплый и страстный вопль. Потом, увидев павлина, надменного красавца, закованного в узоры, я не мог поверить, что это он так кричит.

Но сейчас, не вникая, я издал почти такой же вопль и рухнул с шоссе в колючий, пружинистый кустарник. Я падал то ногами вперед, то вниз руками. Сотни игл вонзались в меня, а я чувствовал лишь ликованье. Конечно, можно было найти плавную дорогу — но зачем?

Потом в душной тьме что-то засветилось. Узкое жерло вулкана, на дне его клокотала лава. Танцы! Мне сюда.