Новый мир, 2003 №02

Ср.: «Если нет реального выбора между властью и оппозицией, преданность власти перестает быть актом свободного идейного выбора», — говорит социолог и историк Дмитрий Фурман в беседе с Дмитрием Быковым («Собеседник», 2002, № 142 ).

Дмитрий Быков. Быков — quickly: взгляд-42. — «Русский Журнал»

«<…> далеко не я один живу сегодня в предчувствии серьезной катастрофы, не только национального, но скорей вселенского порядка».

«<…> утверждения вроде „Свобода личности превыше всего“ <…> выглядят сегодня безнадежным анахронизмом. Добро бы это была свобода печатать и писать выдающиеся произведения, летать к звездам и заниматься любимым делом; но речь как раз идет о свободе определенных личностей отдыхать на Канарах и презирать всех, у кого этой возможности нет».

«Дело в том, господа… нет, вы только не бойтесь, но я вам сейчас открою некую важную истину… дело в том, что умрем все. <…> Так вот, весь наш выбор сводится только к тому, как и за что умирать».

«Вообще человек, которому есть за что умереть, — умирает не так позорно, как релятивист; вот и вся разница <…>».

«<…> если мы не ограничим себя в чем-то — кто-то другой ограничит нас во всем».

Дмитрий Быков. Быков — quickly: взгляд-44. — «Русский Журнал»

«Русские апологеты консерватизма — чаще всего существа кроткие, домашние, запуганные, при всей брутальности своих убеждений; русские либералы, при всей своей внешней мягкости, — напротив, жестоки, иногда наглы, брутальны и свято верят в социальный дарвинизм, живя по принципу: „Сдохни ты сегодня, а я завтра“…»

«Моя убежденность в том, что 26 октября Россия одержала серьезную победу, — тоже не означает ни моей кровожадности, ни моего особенного патриотизма. Это означает лишь, что я не желаю поражения своей стране и морщусь от ее унижений».

«Вообще похоронить Россию гораздо проще, чем реанимировать ее, — но именно в силу своей нелюбви к тому, что проще, я и оказываюсь скорее в стане патриотов, нежели в стане патриофобов».

Дмитрий Быков. Правые полузащитники. («Быков — quickly: взгляд-45»). — «Русский Журнал»

«<…> сегодня немыслим спор с Сергеем Ковалевым — в чьей искренности я, однако, не сомневаюсь <…>. Просто он уже не в силах усомниться в этих идеях и пересмотреть их — а в этих обстоятельствах какой же спор? Так что единственное, что надо сделать с правозащитниками, — это отнять у них ореол святости».

«<…> в государственники я попал от противного. От Пархоменко и Альбац, Политковской и Кагарлицкого, Киселева и Сорокиной».

Дмитрий Быков. Неграждане, послушайте меня! — «Огонек», 2002, № 44, ноябрь

«<…> в военное время (а наше мирным не назовешь) терпеть капитулянтов очень тяжело».

«Они, [называющие себя „правозащитниками“], просто не решаются вслух назвать основной побудительный мотив всех своих действий: им страшно. От трусов может потребоваться героизм, а к этому они совершенно не готовы».

«Либерализм сегодня — это точный, трусливый и подлый выбор слабака. Он знает, где сила, и противостоять этой силе боится. Так книжный мальчик, которого избили хулиганы, дома с кулаками, слезами и воплями набрасывается на родителей. Хулиганам он сделать ничего не может. А родителям — запросто».

Дмитрий Быков. Пятая колонна. — «Собеседник», 2002, № 151

«Я понимаю, как уязвима сегодня патриотическая позиция — патриотизм в отсутствие Родины».

В поисках властителей дум. [Заседании клуба «Свободное слово» в Институте философии РАН]. Подготовили И. Сироткин, А. Яковлев. — «Литературная газета», 2002, № 43, 23–29 октября.

«Куда делись „инженеры душ“? Да, после Руссо и после его ученика Толстого была иллюзия, что с помощью слов можно выстроить душу. Это была не только иллюзия, это была реальность, тогда с помощью слов и впрямь души выстраивались. Больше этого нет. Я не знаю, будет ли это еще когда-нибудь», — говорит Лев Аннинский.

«Литература, она же веками занималась именно будущим России. <…> Литература умерла как функция. <…> Говорить сейчас о будущем России бессмысленно, потому что сейчас фактически нет России», — считает философ Вадим Цимбурский.

«Ведь мы сегодня присутствуем при кризисе всей культуры, основанной на письменной традиции. <…> Сегодня лидером общественной мысли, „властителем дум“ является журналист. <…> Для журналиста самый главный продукт — это новость. <…> А литература большая, о которой здесь говорят, она была литературой больших идей, но только идеи никогда не могут быть новостью, идеи вспоминаются, как считал тот же Платон. Идея — это не то, что меняется каждый день, а то, что связывает… <…> [Литература] умирает как способ связи, способ коммуникации людей, живущих в современных обществах. <…> просто изменился тип общества, которое нуждалось в литературе как в способе коммуникации», — говорит философ Вадим Межуев.

Полностью стенограмма будет опубликована в очередном сборнике «Свободное слово. Интеллектуальная хроника» в 2003 году.

Андрей Ванденко. Таланты без поклонников. — «Итоги», 2002, № 41, октябрь

Говорит Илья Глазунов: «И как только у вас язык поворачивается подобное спрашивать? Когда Глазунов был за коммунистов, за это бесовское племя?!»