Новый мир, 2004 №01

В значительной мере именно концепцией издания объясняется и отсутствие в нем статей на ряд тем, без которых немыслима средневековая культура, в том числе — или даже в особенности — при историко-антропологическом ее толковании. Составители сочли возможным выпустить в свет словарь без отдельных статей об архитектурных сооружениях (церковь, собор, замок, мост), о техниках и произведениях письменности (манускрипт, грамота, книга, хроника), о гастрономической культуре (ее представляет одна короткая статья «Еда»), о войне и связанных с ней культурных институтах… Список того, чего нет, можно было бы продолжать еще и еще. Такие лакуны остались, однако, не из-за того, что предметы эти были сочтены неважными или не относящимися к культуре. Как раз наоборот, именно потому, что важно было бы дать именно историко-антропологическую их трактовку как явлений культуры, оказалось трудно, а порой — особенно в обстоятельствах нищенского существования гуманитариев и нарушения многих традиционных научных связей в середине — второй половине 90-х годов, — к сожалению, и вовсе невозможно найти в России или за рубежом авторов, которые согласились бы на предложенных условиях написать и представили бы статьи на эти темы, соблюдя при этом не только установленные сроки и объемы, но прежде всего принципиальный замысел издания. Как отмечает в предисловии Гуревич, «пришлось убедиться в том, что почва для создания подобного словаря в отечественной медиевистике все еще не подготовлена, в историко-антропологическом ключе работают лишь немногие исследователи. В результате не все включенные в словарь статьи в равной мере продиктованы обрисованным выше способом воспроизведения истории», а от некоторого числа поданных материалов составителям пришлось скрепя сердце отказаться именно по той причине, что они, при всей эрудиции авторов и при всей массе сообщаемой фактической информации, являли собой традиционные энциклопедические статьи, а не образцы историко-антропологического подхода.

Разумеется, создатели «Словаря…» отдавали себе отчет в том, что полностью обойти молчанием некоторые темы нельзя даже при всех вышеописанных трудностях. Поэтому многие статьи в той или иной мере охватывают наряду с основным своим предметом также и смежные, более частные или более общие темы. Так, например, о войне идет речь в статьях, посвященных рыцарству, крестовым походам, «Божьему миру», и в некоторых других; о хрониках — в статье «Историография» и т. д. Таким образом, хотя бы часть пробелов удается как-то восполнить. Множество досадных, зияющих лакун тем не менее остается. Взыскательный читатель, наверное, сочтет это (а не, скажем, отсутствие оглавления) основным недостатком «Словаря…». На такой упрек можно дать три ответа.

Во-первых, целью настоящего проекта было не описать всю средневековую культуру, а представить те взгляды на нее, которые выработаны на сегодняшний день исследователями историко-антропологического направления. Поскольку историки эти, как было сказано, немногочисленны и к тому же не универсалы, а работают в более или менее ограниченных тематических полях, то вполне естественно, что за недолгий срок существования исторической антропологии в России «освоено» ею отнюдь не все многообразие тем. И потому пробелы в «Словаре средневековой культуры» можно рассматривать как вехи, отмечающие те сюжеты, которые еще ждут своей разработки.

Во-вторых, «Словарь…» изначально задумывался как двухтомное издание. Первый том должен был быть посвящен реалиям, второй — персоналиям. Обстоятельства — как научные, так и вненаучные — позволили подготовить и выпустить пока только один том. Составители, однако, не оставляют надежды на то, что работу удастся продолжить. Если проект будет развиваться дальше, то наряду с подготовкой второй его части может быть расширена и первая, и тогда «Словарь средневековой культуры» в некотором неопределенном будущем явился бы перед читателем в обновленном виде, дополненный желанными новыми статьями. Динамично развивающиеся контакты между учебными и исследовательскими заведениями России и Запада дают основания надеяться, что на научную сцену будут выходить новые поколения молодых историков — приверженцев историко-антропологического подхода, которые смогут своими работами расширить осваиваемое тематическое поле.

В-третьих, вышедший несколько лет назад в Париже под редакцией Жака Ле Гоффа и Жана Клода Шмитта «Толковый словарь средневекового Запада» содержит статьи на многие из тем, не представленных в русском словаре. Было бы снобизмом заявлять, что всякий историк должен читать по-французски (тем более, что далеко не во всякой российской библиотеке этот дорогостоящий пухлый том имеется). Однако отечественные специалисты тем или иным способом получают доступ к его материалам; детище французских историков становится известно в России, а это при нынешних темпах и масштабах научно-переводческой деятельности вполне может привести к тому, что в обозримом времени появится его русский перевод.