Новый мир

Что весьма досадно.

Наконец, Майк разворачивается и уходит обратно. Я облегченно вздыхаю.

– Ты опять пропал, Итан – недовольно бурчит телефон.

– Прости, Бари – потираю переносицу, точно она поможет убрать эту головную боль из моего дома под именем Майк – сын приехал, эти подростки.. никакого с ними сладу.

– Да, не рассказывай. Сам знаю. Так вот..

Когда мы так рано решили с Сарой завести ребенка, я и не представлял, как сильно отличается жизнь семейная от той романтично-страстной идиллии, которая была у нас раньше. Мне было 23, когда родился Майк. Когда каждый день превратился в оплот детских воплей, а когда он подрос – постоянных лего и чертовых железных дорог под ногами. Потом мячи и постоянные синяки, наставления Сары за то, что это я на правах отца должен учить его поведению. Со школой пришла его нелюдимость, потом он разжирел, потом подсел на какие-то идиотские рок-группы, и к тому моменту как Сара заявила, что у нее есть любовничек (собственно, на тот момент и у меня уже была третья девушка на стороне), я окончательно разочаровался в этом всем. И понял одно – даже в 30 заводить ребенка рано.

Не то что в 23.

За все эти 14 лет я так и не почувствовал того пресловутого счастья «отцовства» о котором все толдычат. Я был бы и рад перемотать все обратно и в свои 37 не быть никому отцом. Ну, или таскаться сейчас с мальчишкой лет пяти от какой-то девицы, которая днем играет с ним, а ночью со мной. На такую семейную жизнь я может и согласился бы.

– Смотри! – Майк тычет в телек, который успел врубить.

Договорив с Бари выхожу в гостиную, надеясь, что он этого не заметит, но не выходит. Мысленно чертыхнувшись, оборачиваюсь на ящик. Новости.

– Здесь тоже говорят об этом – возбужденно замечает Майк – вспышка массового насилия! Прикинь, в Мексике сегодня премьер-министра убила его жена!

– И что? – жму плечами – это обычный мир, Майк, никакой сенсации.

– Ты не понимаешь! Они же просто.. они как будто с ума сошли.

– Кто они? Таблоиды или желтая пресса? – фыркаю – помнится, еще пару лет назад все пророчили нам умереть от опасной       заразы, вышедшей из Африки. Потом нам прогнозировали конец света от вируса из Китая. А – щелкаю пальцами – совсем забыл про календарь Майя, по которому всем должен был настать конец еще в 2012 году. И это не говоря о всем том дерьме, которое ежедневно пестрит галиматьей о личной жизни всех, кому не лень. Нельзя верить всему, на чем СМИ пытаются сделать деньги. От этого тупеешь.

Майк поворачивается ко мне, видимо, слушая лишь в пол-уха. Его рот слегка приоткрыт и он очевидно не услышал конец фразы. Небрежно киваю, глядя на него:

– Вот об этом я и говорю.

День 16

Лили аккуратно открывает калитку и морщится, когда та скрипит. Она трижды стучала, потому что родители всегда учили ее, что нельзя вот так вот просто заходит в чужой двор. Даже в такое странное время, которое наступило.

Но проблема в том, что ее родителей нет уже три дня. Они ушли за продуктами, обещали вернуться к вечеру, но почему-то так и не вернулись. Лили хочет есть, а еще ей безумно страшно, когда по ночам слышится всякое. Она всегда боялась темноты, пусть в 12 лет это уже и постыдно, но теперь нельзя оставлять свет включенным на ночь.

Поэтому ей пришлось три ночи подряд бороться со своим страхом в полной темноте.

Но сегодня Лили отчаялась ждать родителей. Она не знала, можно ли доверять другим соседям, и вообще родители говорили никому не открывать дверь, не отвечать и вообще не издавать звуков, пока их нет. Но дядя Итан был не только их соседом. Отец Лили и Итан Рочески часто выезжали на охоту вместе. Иногда брали и ее.

Вряд ли они были прям друзьями, но наверняка мистер Рочески ее узнает и поможет ей до того момента, пока не вернутся родители. И Лили уверена, что мистеру Рочески можно доверять. Если на то пошло – у нее просто нет выбора. Без еды она умрет, даже если забыть про страх темноты. А иди в магазин самой – настоящее самоубийство.

Одно дело – перебежать пару метров да забраться за калитку соседнего дома. И совсем другое – пойти в магазин. К тому же, родители ведь должны вернуться? Они принесут много еды. Главное продержаться до их возвращения.

Она мягко ступает по траве, и наконец забирается на крыльцо. Стараясь издавать как можно меньше шума, она звонит. Слышит звонок эхом по ту сторону двери, но никто не отвечает. Никаких шагов.

Лили неуверенно дергает дверь, но та не поддается.

Закрыта.

Значит, мистер Рочески внутри. Может, он заснул? На работу-то теперь уже никому не надо. Она вновь звонит, но вновь ей эхом отскакивает лишь пиликанье. Лили чуть отходит назад и смотрит в окна. Все окна – обоих этажей – завешаны и плотно задернуты. Совершенно ничего, где можно было бы увидеть, что происходит внутри.

Ни одной лазейки.

Как и у всех, кто сейчас по домам. Но почему тогда он не ответит ей?