Новый Мир ( № 3 2005)

— Ну и ну, — удивился Рустам. — Милостыню у нищего… Я вытащил кость, и все.

Когда она ушла, Рустам представил ее лежащей под гранатовым деревом и как он расстегивает малиновые пуговицы на платье, видит полулуние груди и осторожно накрывает рукой, чтобы не слепило.

Нужно познакомить ее с Давти, который женится на девушках, а потом увозит их навсегда. Говорят, он продает их в турецкий бордель, но неизвестно, правда ли это. Она понравится Давти: тот говорил, что любит женщин с большой грудью, пышными волосами, маленькими ногами и узкими бедрами. Нужно, чтоб Давти увез ее.

— Вадик, — Оксана дернула лениво курившего водителя за футболку, — ты Рустама знаешь?

— Ну.

— Расскажи.

— Развелось без роду-племени, — проворчал водитель. — Живет по справке об утерянном паспорте. Говорят, он с берегов Нила. Мы думаем, ему двадцать, а он уверяет, что тридцать пять. Поди пойми этих черных. Любую скотину лечит на раз, а людей не берется. Зарок у него, видишь ли. Первый раз тебя лечил. Ради отца, а ты отца не бережешь, хотя сколькими жизнями ему обязана.

— Вообще ни одной не обязана. Они договаривались без меня, какие тут обязательства? — перебила Оксана и отправилась на рынок. Мальчик увязался с ней и говорил, что есть такая болезнь — ониомания, когда делаешь бессмысленные покупки, и хорошо бы взять себя в руки.

Не бессмысленные, думала Оксана. Не бессмысленные. Если я хочу подарить ему все, но могу так мало, то нужно избавиться от жестокого желания. Особенно когда поднимается ветер и платье мечется по ногам, то чувствуешь себя факелом, который уже подожжен и не погаснет, пока не сгорит. А на бедном рынке даже нет ничего, достойного его. Его рук с выкрученными венами, хмурых бровей, худой спины. Рустам нагой, не прикрытый словами, и жестокий без подделки. Зачем это совершенство и как с ним поступать?

На дороге их обогнала старуха на поскрипывающем велосипеде и, оглянувшись, подмигнула Оксане. Рюкзак бессмысленных покупок оттягивал мальчику плечи, но он не роптал. А вдруг, думала Оксана, я тоже сундучница? Нет, не может быть, я просто не могу предложить ему тело. Воспитана в дикости, когда много знаешь, а не в силах сделать самое простое. Может быть, сундучники тоже хотят жизни тела, но останавливаются на полпути, и начинаются подмены и обманы. Лечить людей можно только другими людьми, а заменяют таблетками и капельницами. Рустам думает и чувствует руками, а руки знают, что настоящее — это когда ничего не стоит между, не загораживает и не мешает.