Новый Мир ( № 3 2005)

Озадаченная, Оксана подняла бинокль и увидела женщину на берегу. Та шла по самой кромке моря в браслетке из желтых монет и многослойной юбке, вымокшей до колен, и казалось, с кем-то разговаривала, иногда запрокидывая голову, чтобы отпить из фляжки. Женщина была немолодой, смуглой, мрачной, похожей на итальянку и рассуждала сама с собой.

Зря она привезла сюда Катю, не нужно было ехать в место сильных чувств. Здесь Ольга когда-то познакомилась с Виктором, и тот завладел ее жизнью. Влюбился, расспросил обо всем, обзывал невротичкой, дразнил художницей от слова “худо”, загнал в угол, и тогда, наперезадор, она закончила академию. Потом он уехал на Север реставрировать церкви, хорошо заработал, вернулся, дразнил деньгами, все потерял в гайдаровскую реформу, запил, ушел от нее к главбуху фармацевтической фабрики, вернулся, повез отдыхать в Ялту, а она сбежала из аэропорта. Он позвонил из Ялты и сказал: “Я тебя ненавижу, но очень с собой борюсь”. Он ревновал ее к холстам и глине, насмешничал, завидовал, а все равно любил. Счастлива она, конечно, не была, разве что первые три месяца, но вдохнула, укрытая его любовью так, что спустя восемь лет не чувствует себя одинокой. Не знает одиночество в лицо и, если встретит, не узнает. Люди — это истории, что с ними приключились, исписанные страницы, и ее страницы дорогого стоят. Дороже Катиных, только начатых. После его гибели она отворачивается от табачных “рено”, забывая, что его нет, пока не видит автомобиля. И разве позволит она кому-нибудь, кроме него, верховодить своей жизнью? Она усмехнулась, вспомнив невидимого собеседника. Пусть вначале скажет, откуда у него право собирать мзду. Что он дал, чтобы отнимать? Словно услышав, он возник рядом, в чем-то строго сером.

— Я заметил, что ты как все. Владеешь, не поблагодарив, расплачиваться не желаешь. Кстати, можешь не спешить с ответом. Тут есть человек, которому скоро предстоит умереть. Не хочу упустить. Пойми меня правильно: люди безответственны, а я помогаю им проявиться, чтобы собрать лучшее в одном месте.

— А потом?

— Что ты такая недоверчивая? Мужчины тебя обманывали? Потом… Извини, я спешу. — Он прибавил шагу и начал нагонять силуэт впереди. Стемнело так стремительно, что Ольга в сумерках не разглядела, мужчина это или женщина, и побрела к пансионату.