Новый Мир ( № 3 2009)

Старик решил, что изрытое кратерами плато надо приберечь для будущего, а пока засаживать кленовником склоны. “Тут лес нужнее, — мысленно убеждал он сам себя. — По склонам люди ходят. Летом поднимаешься — голова от жары кипит, того и гляди лопнет...”

Осеннее небо, ясное с утра, к полудню уже хмурилось облаками. Нарезая на склоне лунку за лункой, старик норовил скрыться от порывов ветра, с каждым днем становящегося ощутимо холоднее. Теперь сажать лес он надевал старую ватную куртку, латанную во многих местах, зато

с широкими поясными карманами: оба этих кармана старик до отказа набивал семенами. Верхний, обычно самый обдуваемый ветром край склона поздней осенью зеленел молоденькой, выскочившей после дождей травкой: ниже по склону за весну успело вымахать и за лето засохнуть пышное степное разнотравье, там новой траве было не пробиться. Получавшиеся черные лунки так отчетливо были видны на зеленом травяном фоне, что, собираясь с сумерками домой, старик подумал было не отмечать камнями сделанное за день, однако в конце концов решил, что береженого бог бережет, и выложил вокруг последней лунки цепочку желтых угловатых камней, а внизу амфитеатра, где сделанные лунки различались много хуже, подтащил к ним валявшуюся поодаль непонятную ржавую железяку. Пьянящей радости, как в первые дни посадки, он не ощущал больше. Однако несколько часов за однообразной работой прошли незаметно, и это тоже было удивительно. Окучивая картошку или боронуя сад, старик поминутно выпрямлял ноющую спину, оглядывался на слишком медленно приближающийся противоположный край грядки, вздыхал. Тридцать пять лет из года в год одно и то же — это было нудно.