Новый Мир ( № 3 2009)

Как-то, уже одетый, чтобы идти на гору, старик завтракал, когда дочь присела рядом за кухонный стол.

— Дед! Ты лес свой где сажаешь-то? — спросила добродушно.

Озадаченный, нет ли какого подвоха, старик помедлил. Дожевал и проглотил кусок бутерброда с подчерствевшим уже вчерашним хлебом, прихлебнул чай.

— Ну, там... — ответил наконец. — Где наша дача...

— Вот! — сказала дочь торжествующе. — Вчера по радио выступали работники лесного хозяйства. Говорят, Алтынная гора полностью озеленена. А ты туда ходишь...

Старик, забыв про завтрак, тяжело, исподлобья рассматривал дочь.

— И что? — спросил коротко, сердито.

— Что! — усмехнулась дочь, вставая. — Дурью маяться кончай, вот что!

“Полностью озеленена! — с досадой думал старик, взбираясь на склон. — Кто так решает, наверное, не ходит здесь пешком по жаре...”

Как-то вечером, снимая куртку и брюки, старик удивился: где это он так перепачкался в мелу? Потом вспомнил: он же сажал сегодня лес на выступающем, точно мыс, участке склона, под которым проложен ныне заброшенный газопровод. День выдался без дождя, даже голубые просветы проступали на фоне белесо-серых облаков, однако старик не удержался, несколько раз поскользнулся на подсыхавшей уже тропинке. Глина на этом склоне была особенной: серовато-зеленая или желтая, пока лежала мокрой, высохнув, она становилась точно алебастр. В Рокотовке, да и в дачном поселке многие старые дома стояли красиво белые — мазанные той самой глиной со склона.

В середине октября на несколько совсем коротких суровых дней наступило бабье лето. Старик запарился, высаживая лес, снял и бросил на подсохшую уже траву свитер, а куртку, вокруг карманов которой чернели земляные разводы, надел прямо на рубашку. Разомлев от тепла, старик блаженствовал. В солнечный и теплый день тяжелый труд был чистым удовольствием — еще бы поминутно шедшие мимо дачники (сезонный автобусный маршрут в поселок был уже закрыт) не цепляли вопросами, что это такое старик делает на пустыре. Спрашивали вежливо, потому приходилось, сдерживая досаду, терпеливо отвечать, что вот, сажается лес. На объяснения старика реагировали по-разному. Кто удивлялся, говорил: “Вот как хорошо!”, кто скептически качал головой. Один нерусский, судя по выговору, дачник, решив, что старик — специалист-лесовод с образованием, близко подобравшись по целине, спросил, почему на его участке не растет каштан, посаженный точно так же, семенем.

— Воды, наверное, не хватает, — теряясь, наобум сказал старик. — Когда сушь пошла, вы его поливали?