Читаем Новый Мир ( № 3 2009) полностью

Забившись в куб прозрачный, в жидкий шкаф.

В немое рыбье оканье Оки.

Не двигаясь в несущемся потоке.

 

*      *

 *

Всякий век извращен,

словно нам каждый раз возвращен

тот, что был совращен еще нашими мамкой и папкой, —

а вообще не хорош и не плох,

если только не пялиться в лица эпох,

залезая кокеткам под шляпку.

Врать не буду: не чтоб вампирический зуб

разглядеть. Но к дрожанью беззвучному губ,

налитых изнурительной кровью,

слепотою припасть.

К перистальтике мышц, растянувшей тигриную пасть,

как любовник к надгробью.

Полусон, полубред — от и до.

Но на что-то похоже. На то,

что мелькало в дожизненном детстве.

Когда времени не было — только светло

или ночь. И, как облаком, душу несло

белоснежной рукой. И держалось на месте.

 

*      *

 *

Брось невидящий взгляд,

рыцарь, на жизнь и смерть

и езжай наугад

дальше. Спасая треть,

четверть, осьмушку, дробь

предназначенья. Жар

скачки. Как я, угробь

опыт и путь. Езжай.

 

*      *

 *

Ни в коем случае не фразы. Даже слов

ни в коем случае не трогать. Тсс и тшш

вполне довольно: плотвяной улов,

утечка шума в смысловую тишь.

Вот все, чего хотим мы после гекз

Гомера. После волн и стрел и мышц.

Хлябь звука — хлеб грамматики. Не кекс,

а хлеб, питанье, сытость. Браво, мышь,

клюй, бархатная ртутина, грызи

припек. Но вес, но тяжесть — наши: шшть.

Жизнь бессловесна. Лишь когда вблизи

от губ живешь, уютно тянет жить.

Рвать мякиш губчатый. Вгоняя в чавк

чертоги Данте. Не стыдясь красот

либретто. Вобл лобзая. Кодекс кафк

захлопнув. Не внимая воплям КЗОТ.

Больная

Орлова Василина Александровна родилась в 1979 году в поселке Дунай Приморского края. Автор книг прозы “Вчера” (2003), “Пустыня” (2006). Постоянный автор “Нового мира”.

Журнальный вариант.

 

Часть первая

Москва

Глава 1

Чужая жизнь

День, а темно. Может, и потому, что шторы закрыли двор, который я еще не перебежала. Метро, наверно, за теми домами — наискосок.

На столе лампа. Сверканул радужным исподом диск, качнулась — придвинула стул — модель “кадиллака”. Хром, лак. Прямо как настоящая. И вроде взрослый, игрушечки ему... Компьютер взревел. Прикрою-ка дверь — любит долго нежиться в ванной, у меня есть по крайней мере час.

Пока грузится, смотрю в теплый сумрак комнаты. Какая широкая здесь кровать. Одеяла свернуты, подушки одна на другой. Надо бы затолкать их в шкаф.

Разъем флешки — в юэсби-порт. Сейчас кое-что откроется. Не может не открыться. Просто должно открыться.

C:\Documents and Settings\Егор\Мои документы\Valentina\Vademecum

Lotta.doc

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза