Новый Мир ( № 3 2009)

— На самом деле нужно идти сдаваться, — спотыкаясь, произнесла Валентина. — Я даже знаю кому. Мне, знаешь, в последнее время не по себе.

— Сдаваться! А они пленных-то берут?

C:\Documents and Settings\Егор\Мои документы\Valentina\Vademecum

Vitaly.doc

Виталий был сыном банкира из Сыктывкара. В девяностые отца “грохнули с фейерверком в собственном автомобиле”, как выражался сам сынок. Был он мальчиком, подающим надежды измлада. Сначала молодой Очеретько зарабатывал тем, что “кидал страховые компании”.

— Я приезжал, страховался на не слишком большую, но приличную сумму, чтоб хватило на погулять и выпить-переспать — в молодости у нас не слишком большие запросы! — и подбирал страховой случай, чтобы нельзя было проверить. Например, перелом ключицы. Она зарастает, эта умная косточка, и понять, происходило ли в ее костячьей жизни что-нибудь ужасное, невозможно. Справка от доктора, задобренного считаными ласковыми баксятками, и — привет, девульки, я вроде страховался у вас. А потом векторнулся на сто восемьдесят и в обратном дайрекшене — в соседнюю область. Все так пробавлялись. Сынок губернатора до сих пор мой приятель. В аппарате президента теперь служит. Конечно, я не скажу, чтобы у меня напрочь отсутствовала совесть. Ты знаешь, что это за девайс? Глас Божий. Встроенный в каждого человека наподобие миниатюрного жучка. С портативным управлением. Но я же не людей кидал — я кидал государство. А оно вообще всех кидануло.

— Интересно, что ты станешь говорить через несколько лет. Ты ведь станешь чиновником?

— Я стану отличным чиновником, не беспокойся. Еще не родил мир человека, который дал бы исчерпывающие определения, что добро, а что зло. С этим каждый разбирается в меру собственных способностей.

— А зачем тебе определение? — спросила Валентина.

— Скажи еще, это дело души, сердца. Ну, так? Угадал? До чего мне нравятся эти черти: накосорезят по полной, а потом — мы не знали, что есть добро, а что — зло. Нет, братцы! В глубине души человек всегда знает, совершает он добро или зло.

— Ничего себе.

Виталий вдруг разозлился: