Новый Мир ( № 3 2010)

И это наша-то культура отворачивается от смерти? Не желает ее видеть и понимать? Во времена Филиппа Арьеса, может быть, так оно и было. Теперь же, кажется, нет ничего более далекого от истины. Смерть стала общим местом, навязчивой идеей. Она притягивает. Более того: она стала модной. По аналогии с сексуальной революцией, потрясшей умы лет сорок назад, мы теперь имеем все основания говорить о революции «танатологической».

Смерть не просто «перестала быть табу» — «она заняла авансцену». Так утверждает в альманахе Сергей Якушин, — что характерно, издатель журнала «Похоронный дом». «Повсюду, — пишет он, — отмечается стремительный рост увлечения» всем, связанным со смертью и трупами. Не просто кровавыми сценами на теле- и кино­экранах, хотя и это тоже: «По телевидению и на больших экранах людей стреляют, четвертуют, замораживают, варят, душат, взрывают, отравляют, сжигают <…> всегда с хорошим освещением и музыкой для зрелищности». Но такие зрелища человечество любило всегда. Нет, сегодня людей волнует буквально все, что напоминает о смерти: «мрачные картинки со скелетами, смертная бижутерия», гробы, катафалки. В разных странах мира открываются и вызывают большой интерес музеи погребальной культуры (кстати, теперь такой есть и в России — автор знает, чтбо пишет, он сам его создал). Уже появились турфирмы, которые организуют экскурсии по кладбищам, моргам и камерам пыток. Манекенщицы демонстрируют одежду для покойников. Среди тех, кто еще жив, в необыкновенной моде черный цвет и изображения черепов: «Все ведущие модные дома стали использовать черепа в декорировании своих творений» — так появились «запонки с маленькими черепами и костями от Ральфа Лорена, шарф от Маккуина с огромным вышитым черепом», «сумка Луи Вуиттон с малюсенькими „веселыми роджерами” по внешней стороне карманов»…

И как при этом принимать всерьез тех, кто, вслед за родоначальником дискурса Арьесом, продолжает упрекать современников в недостатке внимания к неизбежному концу человеческого существования? Среди авторов «Homo mortalis»’а есть и такие. А ведь, как ни парадоксально, они совершенно правы.