Читаем Новый Мир ( № 3 2010) полностью

“Медленно, но верно сериал [„Симпсоны”] пришел к тому, что превратился в атрибут „консервативной эпохи”. Когда он только появлялся, то поистине мог казаться „революционным продуктом”: его поносили консерваторы за то, что он подрывает семейные ценности и иронизирует относительно религии. Зато „бунтующая молодежь” была в восторге от революционера-нигилиста Барта, дружно скандируя: „Съешь мои шорты!” Барбара, а затем и ее муж Джоржд Буш-старший неоднократно критиковали сериал за то, что тот изображает семью не такой, какой ее хотели бы видеть консервативно настроенные граждане США (за что Буш впоследствии был жестоко высмеян в одном из эпизодов). Однако сегодня, хотя правые могут с этим и не согласиться, „Симпсоны” становятся (если уже не стали) главным „консервативным” сериалом. Но почему? Дело в том, что на фоне прочих популярных мультипликационных и тем более немультипликационных шоу, в которых речь идет об „отношениях”, об эмансипированных незамужних женщинах далеко за тридцать, о „калифорнийских блудниках”, о разводах, о вампирах, о докторах со сложным характером, о судмедэкспертах-маньяках и т. д., „Симпсоны” выглядят образчиком консервативной идеологии — едва ли не единственным сериалом, в центре повествования которого находится семья. Тем более семья нуклеарная: работающий отец, домохозяйка-мать, два с половиной ребенка, собака немножечко с приветом и старый маразматик дед, благополучно „сплавленный” в дом престарелых. Причем семья не какая-нибудь, а религиозная, пускай не набожная, как соседи-фанатики, но тем не менее. Конечно, Лиза (средняя дочка) — буддистка, а Гомер и его сын (старший ребенок) Барт занимаются „показухой”, все же все члены семейства усердно посещают церковь по воскресным дням и стараются слыть хорошими христианами. Так что в центре внимания сериала — семья и религия”.

 

Глеб Павловский.Болтовня под Кремлевской елкой. Интервью для редакторов “РЖ” и “Кремль.Орг”. Беседовали Борис Межуев, Павел Данилин, Никита Куркин. — “Русский Журнал”, 2009, 29 декабря.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза