Новый Мир ( № 3 2010)

ГоворитАлександр Архангельский:“<...> литературная критика — это не писательство, это профессия. Писать можно в стол, не издавая, просто потому, что ты проживаешь какую-то другую жизнь и в этой жизни осуществляешься так, как не осуществился бы, если бы не писал. А критика — это работа. Поденщина. В ней тоже можно полноценно реализоваться: сегодня у нас есть гениальный газетный критик Андрей Немзер. То, чем он занимается, — это отдельная профессия. Между прочим, гениальным газетным критиком был великий поэт Ходасевич, и он в этом самореализовался. Это был хомут по его шее. А у меня от подобных занятий шея стала тереться. <...> Вот писать про политику — другое дело. Политический комментарий — продукт скоропортящийся, и меня это очень устраивает. Я понимаю, как писать про политику, не сжигая себя изнутри.

А как писать о литературе без саморастраты, не понимаю”.

“Конечно, не будет так, чтобы Джойса читало 90 процентов населения, даже 10 процентов читать его не станет. И не надо. Но знать о том, что есть Джойс, — полезно. Просто для склеивания общества. Я по своим взглядам — человек правый, но в одном пункте я — левый. Левый — когда говорю: мы должны всевозможными методами, включая государственное управление, дать шанс любому человеку, живущему на территории нашей страны, подняться вверх по социальной лестнице, включая лестницу культурную. Мы должны думать о мальчике, живущем в селе Холмогоры. Если туда искусственно, чтобы не сказать насильственно, не придет информация о современной литературе, современном театре, современной культуре в целом, этот мальчик не станет Ломоносовым”.

 

Елена Фанайлова.“Мы заняты расшифровкой месседжей”. — “SvobodaNews.ru”, 2009, 27 декабря.

Фрагмент программы “Свобода в клубах” В клубе “ArteFAQ” подводят итоги уходящего годаГлеб Морев, Никита Соколов, Александр Иванов, Никола ОхотиниАнна Наринская.

ГоворитАлександр Иванов:“<...> Интернет — это настоящее зло, ничем не декорируемое зло. И зло это выполняет свою функцию в нынешней квазиполитической жизни страны, потому что все виды якобы альтернативных практик, якобы свободомыслия и якобы рефлексии переносятся в эту виртуальную поляну, и там они благополучно атомизируются. <...> Я не думаю, что географически или по-обычному политически территория может распасться. Она, скорее, распадется в каком-то ментальном смысле, окончательно атомизируется, превратится в набор пылинок, не смыслов, а пылинок смысла. И любое сильное похлопывание может эту пыль просто разметать к чертовой матери”.