Новый мир

— Не может быть. Вы говорите, их отдали тому мужчине? Позвольте, но я слышал про него. У него не было гражданства и недвижимости. Согласно законам Шотландии, лица без гражданства не имеют права содержать животных иначе, чем на своей земле. И тем более беженцу не позволят взять животное из приюта. Это какая-то ошибка. Впрочем, мы сейчас все выясним.

Он подвел поближе своего робота — я цыкнула на Василису, уже изготовившуюся к атаке, — развернул диагностический стол, с усилием поднял и положил на него кобелька. Тот поджал хвост, но не огрызнулся. Ветеринар развернул монитор так, чтобы его могла видеть и я.

— Так-так, сейчас мы проверим чип… Вот запись о владельце… глазам своим не верю! Действительно, миссис Конер отдала их… Но никаких беженцев.

Я уже сама прочла. Новой владелицей собаки числилась некая Джеки Понс, гражданка Земли, проживающая в Мюнхене. Как интересно. У второй собаки, Кинни, хозяйкой считалась она же. Я набрала указанный в собачьем досье код владельца.

Ответа я не дождалась. Тогда написала сообщение, мол, ваши собаки находятся у меня, пожалуйста, откликнитесь, иначе я вынуждена буду вернуть их в приют. Отправила. Через секунду пришло техническое письмо — мол, невозможно установить связь. Что ж, тогда пойдем другим путем. Я позвонила миссис Конер, владелице приюта для животных, и попросила заглянуть в поместье.

Ветеринар тем временем делал свое дело. Ворчал под нос, хмурился.

— Мисс Берг, я считаю, ваш долг — сообщить в полицию, — сказал он наконец. — С этими собаками обращались крайне жестоко. Они истощены, у них множество травм, и свежих, и хронических. Их били, да нет, их просто избивали. Постоянно. Палкой. И еще у них… Вот, глядите, — он повернул ко мне монитор сканера. — Это кишечник. Он заполнен каловыми массами. Они не отходят. И заметьте — у обеих собак картина одинаковая. Как будто в прямой кишке пробка. Я говорю «как будто», потому что мне это кажется подозрительным. Кишечная непроходимость — довольно распространенное явление у собак, особенно если с ними дурно обращаются, и собаки поглощают различные несъедобные предметы. Но чтобы у двух собак эта непроходимость выглядела совершенно одинаково?! Позвольте, я сейчас проведу исследование прямой кишки…

Он потянулся за датчиком, и я схватила его за руку.

Мне стало холодно. Я вспомнила своего маленького сына, потом почему-то — Августа.

Я никогда еще не была так близко от смерти, как в те минуты, когда несла на руках маленькую Кинни.

— Доктор, не стоит.

— Но почему? Я увижу, что за пробка, возможно, удастся облегчить муки животных без хирургического вмешательства.

— Не сомневаюсь. Их муки прекратятся мигом и навсегда. Наши — тоже.

— Что вы говорите?

— Это взрывчатка, доктор. Собак начинили взрывчаткой, превратив в живые бомбы.

Кинни, словно поняв мои слова, заплакала.

* * *

Полицию вызвать пришлось.

На ветеринара было жалко смотреть. Даже жальче, чем на собак. Несчастные собачонки, почуяв близкую смерть, заглядывали нам в глаза — а мы отворачивались, потому что ничем не могли помочь им.

Приехала владелица приюта, узнала о происшествии, долго не верила, что с ее собачками так жестоко поступили. Расплакалась.

— Она такая славная, эта Джеки, — рассказывала миссис Конер. — Молоденькая, глаза ясные. Да, она из Мюнхена, а здесь у нее жених. Да, он не местный, только-только переехал, и она к нему… Что? Нет, я не проверяла жилищные условия… — тут она растерялась, забормотала: — Чудесная девушка, такая милая. Такая молоденькая, взгляд ясный. Жених у нее тут.

— Какие документы она предоставила? — спросила я.

— Документы? Что? А-а, никаких. Понимаете, такая славная девушка. Взгляд ясный…

— Как она выглядела? — перебила я, уже сообразив, что здесь без врача не обойтись.

Без психиатра.

Миссис Конер подавилась словами, покраснела, выпучив глаза. Но через несколько секунд опомнилась.

— Вашего роста, худенькая, но сильная. Волосы у нее короткие. Средние, не темные, не светлые. Обычная девушка. Я еще подумала, что она немка. Знаете, такая шея… короткая.

— Разве у немок короткие шеи? — удивилась я.

— Нет, но я подумала, что она немка. Она из Мюнхена, знаете ли. А здесь у нее жених.

— Вы ее жениха не видели?

— Да как же не видела? Сколько раз! Он на реке рыбу ловил. И собачки с ним. Ах, какая, знаете ли, пасторальная картинка — приятный молодой человек, и собачки его так любят… Прям так и ластились к нему, так и ластились.

— Вы разговаривали с ним? Или с мисс Понс — после того, как передали ей собак?

— Нет, но они оба такие милые, такие славные… Жаль, что немцы. Лучше бы им быть шотландцами. Но хорошо, хоть не англичане!