Новый мир

— Приветствую вас, господин Рэй. Или всё же Отшельник? Нечасто в последнее время вы балуете нас своими визитами.

— Можете называть меня любыми именами — мне всё равно. А в моих визитах, полагаю, больше нет необходимости.

— Вы решили устраниться от руководства империей? Раньше вы принимали в нём весьма деятельное участие. Скажите, что изменилось? Я понимаю, сначала вас отвлекал поиск вашей родины, потом вы с головой погрузились в науку. У вас появилось какое-то новое увлечение или вы решили стать не политиком, а учёным?

— Политиком я никогда не был, госпожа Литэйла. Возможно я, как идеалист, пытался найти идеальное общество, где все были бы счастливы. Не найдя такого, я пытался его создать сам, сначала в клане Лерой, затем в синдикате. Не добившись желаемого, я предпринял ещё одну попытку, уже на новом месте, где мне никто не смог бы помешать. Я наивно полагал, что раньше мне мешали облечённые властью люди — чиновники, император, матриархи могущественных кланов. В Иллурии нет ни тех, ни других, а рая на земле мы так и не достигли. Конечно, у нас нет голодных, безработных и бездомных, но счастливее ли от этого стали обычные люди? Да, я знаю — не имея вообще ничего, нищим мальчишкам и девчонкам было достаточно сытного обеда и крыши над головой, они были рады и этой малости. Сейчас они одеты, накормлены, у них есть работа. Они думают, что счастливы, но это не навсегда — а только лишь на то время, пока не забудутся солы нищеты и лишений. Потом им понадобится большее, а вы им этого дать не сможете. Мы с вами создали империю военной диктатуры, где рядовые жители — словно солдаты в армии, а слово матриарха — закон, пусть оно и замаскировано наличием официального имперского законодательства…

— Это всё, конечно же, верно, господин Рэй, но вы не открыли мне ничего нового. Наличие государства подразумевает наличие власти, причём эта власть не может быть мягкой по определению. Сильнее власть — сильнее государство. Если мы будем слишком мягкими — власть возьмут те, кто умеет быть и твёрдыми, и жёсткими, а иногда и жестокими. Империя развалится на куски и погрузится в пучину войн за передел этой самой власти. Мы вынуждены быть жёсткими, чтобы сохранить целостность государства. Иного пути пока не придумано, и наш вариант управления государством далеко не самый худший — вы сами это признали. Или вы нашли другой путь?

— К сожалению, и я не знаю иного пути, госпожа Литэйла. Поэтому я устранился от руководства империей и не стану принимать в нём участия до тех пор, пока не найду иного способа правления — такого, где не было бы диктатуры и свобода каждого жителя была бы максимально выражена. Сытого желудка, одежды и крыши над головой слишком мало для счастья, госпожа.

— Но абсолютная свобода возможна только при условии абсолютного одиночества, господин Рэй!

— И это я знаю, госпожа Айлинэри. Но в Иллурии свободы, по большому счёту, не больше, чем в Окании. Я же хотел видеть такое общество, где каждый житель имел бы право выбора всего, что не ущемляет интересы империи. И в первую очередь — право жить с тем, кого ты любишь.

— Именно это право как раз напрямую ущемляет интересы империи, господин Рэй, и десятки тысяч сол существования Окании это подтверждают. На протяжении десятков эонов кланы вели собственные евгенические программы, в результате которых вся мощь империи оказалась сосредоточена именно в кланах. Те, кто, поддавшись животным инстинктам, решал свои судьбы лишь на основании физиологического влечения, вызванного выработкой гормонов, в конце концов оказались на задворках истории. Мы отличаемся от животных именно тем, что развитие цивилизации людей может не зависеть от животных инстинктов и подчиняется интересам популяции. Именно человеческая популяция в лице специально обученных профессионалов должна подбирать наиболее подходящие друг другу супружеские пары, исходя из получения наиболее перспективного потомства. На волю случая эволюцию человечества отпускать нельзя — эоны развития оканийской империи это подтверждают. Мы давно занимаемся генетическим улучшением растительного и животного мира — почему вы полагаете, что мы не имеем права делать то же самое в отношении нас самих?

— Потому что ни растения, ни животные, в отличие от людей, не имеют свободы воли, госпожа Айлинэри.

— Свобода воли, господин Рэй, должна быть увязана с интересами цивилизации, а в её интересах планировать будущий геном своих потомков, а не пускать ситуацию на самотёк, как это хотите сделать вы со своими детьми. Кстати, отсрочка в три сола скоро истекает…

— Совершенно верно, госпожа. Именно поэтому я здесь. И я официально заявляю, что не буду нарушать Иллурийское законодательство — через несколько ло отсрочка закончится, и вы можете объявить моим детям своё решение. Тем более что мораторий я продлить не смогу — вы очень своевременно внесли в Иллурийские законы дополнительные изменения.

— А вы, господин Рэй, разве не сможете озвучить Яринате и Тимиро нашу волю?