Новый Мир

– Помню. – Матвей кивнул. – Там целого куска не доставало. Игнату тогда здорова башку раскроило.

– У Игната была крутая регенерация. – с легкой завистью сказал я, наконец-то избавившись от костюма. Снять термобелье не стало проблемой. Взору предстала солидная рваная рана, со спекшейся по краям кровью. Вся ступня и лодыжка в засохшей крови. Я поморщился.

– Царапина. – Артём улыбнулся. – Шить будем?

– Не особо хочется… – пробормотал я. И добавил: – Но надо. Быстрее заживет.

Матвей осмотрелся по окнам. Вдалеке доносятся звуки боя. Открыв дверь, он быстро обошел машину и оказался в десантном отсеке. Вытащив из под сиденья небольшой ящик, сказал:

– Давай ногу, дел на пять минут!

После короткой подготовки и дезинфекции, Матвей начал шить. Естественно без анестезии. В медицинском чемоданчике наверняка есть обезболивающее, но мне его не видать ка собственных ушей. Своего рода наказание.

– Сука… больно… – прошипел я.

– Терпи. – посоветовал Матвей.

Артём снова вернул разговор в прежнее русло:

– Мой тебе совет на будущее – старайся избегать опасности.

– Хорошо. – согласился я, наблюдая за движениями рук Матвея. Зашивать раны на самом деле не так уж больно. Первые разы кажется невыносимо, а потом привыкаешь. Порой приходится зашиваться самому. Вот тут гораздо сложнее. Особенно трудно настроится. Но человек такая скотина, что привыкает ко всему. Год назад я вырывал себе коренной зуб подручными способами. Щека распухла и боль была невыносимой. Другого выхода у меня не было.

– У меня тоже есть одна просьба. – сказал я. – Можно не крутить интриг, о которых я не ведаю? Достаточно ставить в известность.

– А смысл? – Матвей прекратил шить и посмотрел мне в глаза. – Если ты будешь знать – то это уже не интрига. И разницы в этом нет. Ты всегда и везде касячишь. Мы уже привыкли. – он вернулся к работе.

– Есть такое. – согласился Артём. – Даже я начинаю привыкать. Матвей, может Егорке прозвище придумаем?

– Давай, – Матвей развеселился.

– Как тебе Человек-трагедия? – поинтересовался Артём.

– Не очень. Лучше – Человек-косяк!

Артём засмеялся:

– Годится. Слышал? Теперь ты Человек-косяк.

– До безумия остроумно! – огрызнулся я.

Препирательства закончились быстро. А затем закончил Матвей. На месте недавней раны появился кривой шов, сильно саднящий. Я оделся, привел экипировку в порядок и плюхнувшись на кресло, решил расслабится. Но не тут-то было.

– Вставай и пошли. – сказал Артём, протягивая мне немного поврежденный шлем. – Нужно работу доделать.

Я взял шлем, отбросил на соседнее сиденье. Закрыв глаза и расслабившись, сказал:

– Я работу выполнил. Есть желание воевать – валите. Мне здесь хорошо. – приподнявшись, я посмотрел на удивленных Матвея и Артёма. – Пожрать не прихватили с собой?

– Нет, ну наглость просто зашкаливает. – пробормотал Матвей. Выудив небольшую сумку из-под сиденья, он бросил ее мне. – Вот. Приятного аппетита.

Я поймал сумку, положил на сиденье. В считанные мгновения убрал все лишнее и приготовился к трапезе. Открыв сумку, обнаружил пластиковый контейнер, полный вареной, но безумно сухой гречки; два малосольных огурца, завернутых в полиэтиленовый пакет; одно вареное яйцо; горбушку черного хлеба и полулитровый термос с неизвестным содержимым. Бонусом на дне сумки нашлась маленькая баночка с красным (еще теплым) соусом.

– Кто собирал? – поморщившись, спросил я.

Матвей не оборачиваясь, показал рукой на Артёма.

– Спасибо тебе, дядя Артём! Чтоб тебя дети так кормили! – выпалил я, и плюнув на все, приступил к трапезе.

Сухую гречку я задобрил соусом. Стало намного вкуснее. Не хватает соли. Яйцо оказалось сваренным в смятку и к тому же плохо почистилось. Огурцы зашли, а вот хлебушек явно не первой свежести. Бедные мои зубки.

– Тёмыч, ребятам помогать пойдем или тут останемся? – спросил Матвей.

– Нет желания. – ответил Артём. – Мы как никак командиры. И к тому же ребята неплохо справляются без нас. Даже эфир молчит.

– Они на рациях. – сказал Матвей, показывая на штатную радиостанцию «Тигра». – Включи, послушаем.

Артём включил. Салон внедорожника наполнился отборным креативным матом. Матвей поспешно вырубил рацию. Развалившись в кресле, сказал:

– Культурные люди… Пусть работают. Нам там делать нечего…

Артём кивнул и тоже развалился в кресле.

Я закончил есть через пару минут и открыв термос, выпил горяченького чаю. Настроение заметно прибавилось. Сытый человек – счастливый человек. Многие просто не понимают этого…

Четверо бойцов вернулись через двадцать минут. Трое абсолютно целые и четвертый с легким ранением в руку. В десантном отсеке стало тесно.

Матвей связался с командирами боевых машин, получил подтверждения о выполнении зачистки, и только тогда обратился к раненому:

– Макс, сильно зацепило?

– Херня, царапина и не более. – спокойно отозвался Макс, прижимая поврежденную руку к телу. – И не такое было.

– Как отработали? – не поворачиваясь спросил Артём.

– Отлично. – ответил крепкий парень, сидящий рядом со мной. – Оставшуюся свору выкуривали из трехэтажки. Двухсотых нет. Семеро легких трехсотых и один тяжелый. Ранение в грудную клетку.