Новый Мир ( № 4 2006)

Среди прочегоТатьяна Тихоновазачитывает участникам беседы письмоСергея Костырко:“Пользуясь возможностью, хочу передать уважаемым коллегам привет и пожелания успехов в их трудном и замечательном деле, а также несколько слов сказать о нашем, теперь уже совместном с вами, детище, „Журнальном зале”. Многих моих коллег вводит в недоумение как бы некоторое противоречие: с одной стороны, на титуле „ЖЗ” значится: „Библиотека русских толстых журналов”, а с другой стороны — они сталкиваются с осторожностью и неторопливостью, с которой „ЖЗ” увеличивает количество представляемых у себя журналов. Об этом недоумении — и раздражении даже — я сужу по той настойчивости, с которой просят, а иногда и требуют, некоторые редакторы представления их журнала в „ЖЗ”. Логика их понятна: главным достоинством библиотеки является полнота обзора — и только. Но в данном случае слово „библиотека” не должно вводить в заблуждение: здесь оно определяет только форму подачи материала на сайте, но никак не концепцию „Журнального зала”. „ЖЗ” отнюдь не стремится к максимальной широте охвата (что технически для нас не так уж сложно). „ЖЗ” ставит перед собой задачу, на мой взгляд, более сложную, более важную и актуальную сегодня — представить сам эстетический и общественно-культурный феномен под названием „русский толстый литературно-художественный журнал” в его сегодняшнем бытовании. Мы пытаемся представить одну из тех культурных традиций, которые не подвергаются изменениям времени, но — сами определяют время и диктуют моды. Именно поэтому мы так осторожны и неторопливы. Стараясь с максимальной полнотой представить весь жанровый и эстетический спектр русской толстожурнальной традиции, мы не выставляем издания, которые строят свою политику исключительно на идеологической остроте, а в редакторской практике исходят из ленинского определения литературы как части общепартийного дела. Ну и, разумеется, мы избегаем изданий, художественный уровень которых резко отличается от уже выставленного в „ЖЗ”. Сказанное выше — про сохранение эстетических традиций русской литературы — может прозвучать излишне гордым, почти самонадеянным и игнорирующим реалии нынешней российской действительности. В частности, то обстоятельство, что тиражи толстых журналов несопоставимо малы рядом с тиражами коммерческой массовой литературы. Не могу сказать, что ситуация эта не тревожит, — несколько лет назад и я, например, тоже определял будущее нашей литературы как катакомбное, но это, как выяснилось, уже мои личные проблемы, к литературе отношения не имеющие. Запас прочности у литературы оказывается гораздо более значительным, чем нам иногда кажется. А что касается новых времен, то они не только усложняют жизнь литературы, но и предоставляют для нее новые возможности, в частности — Интернет. Поэтому в оценке нынешнего состояния нашей литературы я бы не стал сосредотачиваться исключительно на цифрах тиражей, есть множество и других критериев. Разных и неожиданных. Ну, скажем, то обстоятельство, что количество молодых авторов, штурмующих отделы прозы и поэзии тех же „Нового мира” или „Знамени”, отнюдь не уменьшается, — напротив. Или то, что в „ЖЗ” появляются новые толстые журналы, в частности „Слово”, „Интерпоэзия” и „Новый журнал”, — русская литература продолжает расширять свою географию. Так что дело наше далеко не так безнадежно, как может показаться. Уже по определению, по самой специфике того, чем мы занимаемся, новое — это мы сами. Осознавать это, конечно, лестно, но подобное обстоятельство накладывает и свои достаточно тяжелые обязанности — как минимум, быть действительно новыми. Очень приятно, что количество людей, не испугавшихся этого, увеличивается”.