Новый Мир ( № 4 2011)

Ольга успокаивает — подсела к спящему, зажав плечом телефонную трубку.

Но Артем не унимается:

— Лошадка. Почему избушка так покосилась?.. Больше! Больше ярких деревенских красок. Какая серость!..

Спящий, он задышал ровней. Но тут же опять заработала его что-то ищущая, роющая память:

— Пейзажик… Совсем небольшой… Снег, снег. Много снега! И лошадка вся… вся в снегу…

Инна тоже слышит выкрики и зовет по телефону:

— Оля! Оля!.. Это он опять? Во сне?

— Да. Лепечет что-то… Не знаю, как понять! Вчера он так пылко говорил про абстрактную живопись. Про гений Кандинского. А сегодня в голове у него застрял какой-то вылизанный кич! зимняя картинка! Еще и с лошадью, запряженной в сани…

— Народный вкус. Он и во сне завоевывает толпу.

— Тебе смешно… Да, я искусствовед. Да, популяризатор. Но ты же знаешь, — со страстью продолжает Ольга. — Кандинский — это моя жизнь. Это мое всё. Кандинский! — вот где философия линии, вот где буйство красок, неистовство, интеллект…

Спящий Артем, перебивая, выкрикивает:

— Пейзажик!

 

— На митинге сегодня обрати внимание. Когда Артем выступает, он говорит про народ… и еще про население. Он различает народ и население… Ты в этом понимаешь? — спрашивает сестру Ольга. — Народ, население, толпа. Я пыталась понять… Для меня это сложно.

— Нервничаешь?

— Ужасно!

— Он, Оля, бедноват, да?.. По телевизору я заметила. Плохо одет.

— Сейчас все плохо одеты.

— Но когда вчера… нет, позавчера… Когда Артем был здесь, у тебя, я отметила, что на нем новый, только что купленный пиджак. И рубашка…

— Инночка!.. Пиджак! Рубашка!.. Это все глупости! Я так боюсь главного — боюсь, что поспешила, поторопилась к нему, дернулась. Сразу постель… Я, в сущности, мало Артема знаю.

— Передай его мне, я узнаю побольше.

— Моя сестричка все шутит.

— А вот не ной, дорогая.

— Известный человек. Уже популярный. Наверняка на нем будут виснуть женщины.

— Виснут не женщины, а бабы. И пусть!.. Моя дорогая старшая сестра… Что это ты замолчала? Что за пауза?

— Взяла чашку чая.

— А!.. Я думала, он проснулся.

— Спит.

— А пока спит, вяжи его покрепче к постели.

— Чем, дорогая моя Инночка?.. Я не привязываю постелью. Не умею. А политика и политики, если честно, меня не интересуют.

Артем кричит со сна:

— Пейзажик!

 

— Расслабься, Оль. Он хороший мужик. С хорошим именем… На десять лет тебя старше. Десять!.. Это же классика для стойкой семьи!

— Ты так убедительна.

— Добавь — и так одинока.

— Ну-ну!.. Тебе только двадцать шесть.