Новый Мир ( № 5 2005)

Некоторую игру и некоторые правила предполагает вся литература. Это когда писатель говорит читателю: “Давай представим, будто мы находимся в городе N., где живут господин К., и его и жена М., и его собака R. И будто бы господин К. заболевает вдруг раком и умирает, а госпожа М. умирает тут же от депрессии, а собака R. остается в пустой и мертвой квартире и тоже умирает”. И читатель согласно кивает и допускает и город N., и господина К., и жену, и собаку. А ведь на деле нет ни того, ни другого, ни третьего, то есть все это есть, нов возможности. Получается, что большинство книг — это само- и взаимовнушение каких-то заданных ситуаций, заведомо не существующих, но возбуждающих и веру, и сочувствие, потому что они вполне могут существовать. Я в детстве с кузинами часто играла так “в жизнь”. Мы называли эти игры “приветпокашными”, потому что не успевали встретиться и начать игру, как следовало расходиться.

Бибиш с самого начала не играет. Видно, что книгу она начала писать за много лет до решения ее куда-нибудь отнести и опубликовать. Поэтому вторая часть названия книги (а название придумало издательство) — “История простодушной”, пожалуй, и является ее жанром. Бибиш начинает с самого своего рождения: она рассказывает о семье, о доме, о своей родословной. “Я сама с Востока, да. Родилась в Узбекистане, недалеко от Хивы, в одном очень религиозном местечке со своими беспощадными, суровыми законами, обычаями, дурными и чудными взглядами на жизнь”. В детстве, по дороге в далекий поселок к бабушке (почти как в “Красной Шапочке”), ее изнасиловали взрослые мужчины и, избив, зарыли в песок умирать. Несколько дней она скиталась, измученная ранами и жаждой, пока ее не приютил старик пастух, от которого тоже вскоре пришлось скрыться. Девочка чудом вернулась домой, и родители так и не узнали о пережитом ею ужасе.

В мир, где главная задача девочки — крепко усвоить хозяйство и быть готовой к раннему замужеству, Бибиш не вписалась. Она страшно любила танцевать, танцевала и дома для самой себя, и в пионерском клубе, но танцы — занятие, недостойное порядочной девушки, — не могли поощряться никем из родни. К тому же к шестнадцати годам Бибиш опять изнасиловали. Нужно было уезжать из родного кишлака туда, где не могло быть злых пересудов, и девушка поехала в Хиву учиться. Студенты, правда, почти не учились, до изнеможения работали на хлопковых полях, как и их родители. Получали копейки за свой рабский труд, а потом хлопковая вата гнила на столичных складах.