“40-е…” — продолжение цикла, начатого в прошлом году картиной “Большие каникулы 30-х”. Фильм о 30-х — взгляд на предвоенное десятилетие, но не с точки зрения идеологов и вождей, а с точки зрения “маленького человека”, обывателя. Хронике героических свершений, парадов и перелетов авторы фильма намеренно противопоставили всевозможные мелочи и “детали”, из которых складывается обычная жизнь. Люди на экране справляли Рождество и Новый год; утром шли на работу, вечером в кафе — выпить пива, назначали свидания, смотрели кино, занимались сельским хозяйством и кустарными промыслами, трудились на конвейере, изготовляя прорву чулок, игрушек, а заодно — танков и самолетов; пели, плясали, веселились, упорно боролись с житейскими трудностями и отдыхали от них у теплого моря… Закадровый текст, в монтажных исторических фильмах произносимый обычно от лица некоего всезнающего демиурга, здесь тоже был намеренно травестирован, снижен — этакий комментарий “для своих” за просмотром “домашнего” кино, со всякими “ку-ку”, “шушера”, “с приветом” и проч. (автор текста — Д. Горелов). Закадровый комментарий, собственно, и стал главной проблемой фильма. Он все равно претендовал на авторитетность и полноту объяснения происходящего на экране, только в ранг авторитета возводилась заведомая поверхностность, переходящая в откровенную пошлость, когда этот хомячок-обыватель, оставив “детали”, пускался трактовать проблемы глобальной геополитики. Захватывающая панорама разнообразного, бурно растущего, стремительно меняющегося мира, с бодрым энтузиазмом летящего к краю пропасти, была настолько интереснее и значительнее, чем натужный закадровый стёб, что в раздражении хотелось выключить звук.