Новый Мир ( № 5 2005)

Всегда при этих словах Худяков подыгрывал Антантову. Ну как же! в сто пятый раз не вспомнить — выволоченных за сиськи в свечение памяти… Давным-давно, начальный студент, он с однокурсницами проплывал особняк радио. Повстречавшего плавучую троицу Сержа с тех пор не оставляли те сестрицы. Соня, крупная, мычащая, рот — столовая ложка малинового варенья. Саня, костлявая медная курица-гриль, даже с запашком жареной курицы, с вытянутым хрящеватым носом — курьей ножкой. И хотя шаткая встреча длилась минут десять под отрывистые Серегины приветствия, теперь этих сербок век не забудет.

Роптать не надо.

Так же и иные наклейки Антантов присобачивал. “А! Здорово ты вырвал спускалку у Зинки! — из года в год донимал он одного тихого алкаша. — Ты? На Рождество? В тубзике! И потом махал спускалкой на балконе?” — лишь после такого вступления взгляд его теплел узнаванием.

Этот Серж, пришибавший людей ярлыками, — спал. Он пьяно храпел, этот Серж, он корчился, прудил в штаны, и во сне была лабуда — бег с препятствиями, сисястые сербиянки, полыхающие джунгли, взорванные джипы…

— Бабы сочные были! — Запрокинул голову вместе с жестянкой, возвратил в поклоне. — Штучки что надо… Жаль, не вышло. Где там у нас в редакции возляжешь? На пленках радийных? Как на сеновале!

Андрей рассмеялся, а сам затаенно вспомнил, что все спят. Клерк в обдуваемой кондиционерами конторе, шахтер в зловредном удушье подземелья, мент в прокисшем похотью отделении, космонавт — заспиртованный невесомостью.

Серж валялся у себя на радио, под столом. Выключилась редакция “Звонницы”. Всем составом. Толстяк, подобрав на диване ножки, раздувал пузыри из кукольных ноздрюшек. Вепрь-силач с гудением точил верхний клык о нижний. Операторша, сникнув просфорным тестом мордашки, попискивала. В радиорубке за стеклом у дикторского стола, отражавшего светлую сонь, откинулся главный — Леопольд. Дремал немо, точно уже померев, и только один глаз его был разинут и смотрел — живо, сражая ятаганом белка, а веко закрытого глаза темнело скорлупой сгнившего грецкого ореха.

И Худяков валялся недалече, на грязной тропе коридора…

Серж поднял палец:

— Я ж тут из учреждения. Угадай!

Андрей сказал раздельно:

— “И души, и бестии”.

— Ты что, за мной шпионишь?

— Просто мне туда!

— Молодые патриоты! Но я какой политик? Разве я молодой?

— Главный их, не знаешь, там?