Новый Мир ( № 5 2006)

Из душного плена эротических наваждений Грейс выводит известие о смерти малышки Клер. Больше того, выясняется, что мясо, которое ей оставляли на тарелке, съедала по ночам безвольная, неспособная совладать с чувством голода бабушка Вилма. Родители Клер требуют смертной казни для Вилмы, и сообщество бывших рабов демократическим путем, единогласно приговаривает старушку к уничтожению. Грейс считает, что они не правы, что Вилма не виновата, но демократия есть демократия. Единственное, что Грейс может сделать, — избавить Вилму от ненужных страданий. Поэтому —решение № 6— она берется сама привести приговор в исполнение. Она идет к Вилме, нежно утешает, лжет, что та прощена, уговаривает заснуть и затем пристреливает ее, сонную. Так, дабы сохранить власть и авторитет в общине, Грейс принуждена взвалить на совесть сразу два смертных греха: ложь и убийство.

Но жизнь идет своим чередом. И кажется, что все жертвы принесены не напрасно. Наступает время урожая. Хлопок вырос отменный. Его собрали, очистили, продали, выручили хорошие деньги. Все счастливы. Все удалось. У негров есть реальный шанс обрести независимость. Белые тоже прощены и готовы остаться работать на плантации. К Грейс приезжает посланец от папы и говорит, что вскоре отец прибудет в Мандерлей и станет ждать ее у ворот ровно пятнадцать минут, на тот случай, если она захочет покинуть плантацию. Но Грейс не хочет. Ей нравится эта жизнь. Она ведь решила задачу — доказала себе и всем окружающим, что свобода — лучше, чем рабство.

Решение № 7, окончательное,— Грейс отпускает гангстеров, они больше ей не нужны. Она надевает белое платье с бантом и усаживается вместе со всеми за праздничный стол, освещенный хрустальными отблесками парадной люстры из дома Мэм. При этом Грейс исподволь поглядывает на Тимоти, который все вертит в руках свой загадочный носовой платок. “Он хочет тебя, — говорит ей подружка Тимоти Флоренс. — Пока здесь были гангстеры, он был у тебя в гостях. Теперь не ты, а он — хозяин положения. Иди”. И Грейс идет. Тимоти без лишних слов подхватывает ее на руки, несет по лестнице в спальню Мэм и трахает от души на красном стеганом одеяле, прикрыв ей лицо носовым платком по всем правилам мунси. Это одна из самых красивых и одновременно ироничных сексуальных сцен в мировом кино: белый идеализм, добровольно капитулировавший перед неукротимым эротическим зовом черной природы.