Новый Мир ( № 5 2009)

и его естественные границы.

Чтоб уйти за них — не потребно снадобье

перед сном накладывать на болячки,

а тем более уж не надобны

для колючей проволоки кусачки.

24.XII.2008

 

Берег

Тускло фосфоресцируют

трещины скал и грани,

словно репродуцируют

древней поверхность ткани.

Шепчущий и токующий,

ропщущий перед нами,

их шлифовал тоскующий

старый прибой веками...

Я не сторонник тактики

жаться к земле теснее.

Думаю, из галактики

станет ещё яснее

связь твоего мудрёного

женственного начала —

и серебра, толчёного

до огоньков причала.

29.XII.2008

 

 

Станционные стансы

Неужели бывает

то, чему не случалось бывать:

на глазах прибывает

жизнь, способная лишь убывать

со времён колыбельной,

будто это меня на заре

порешили под Стрельной

иль у проруби на Ангаре.

Из-под ног уходила

уж земля за последний порог.

Но, войдя, полонила

та, с которой еще не продрог.

Помнишь, как прижимали

лбы к тускневшему сразу стеклу?

А за ним опускали

проходимцы родную страну.

Как его не замылен

чем ни попадя глаз на веку,

понимать, что бессилен,

посуди, каково мужику.

Не пловцом, не артистом,

как когда-то покойный отец,

надо минималистом

неуступчивым стать, наконец.

Только, милая, снова

знай, что я не сметливый хорёк.

Я заветное слово

с загрудинною болью сберёг

и не хрень диамата

положил на надгробье эпох,

а на стёклах когда-то

колосившийся чертополох,

что в наследство достался

нам от прежних арктических зим,

от уездных вокзалов,

задымлённых на подступах к ним.

Январь 2009

*       *

 *

Как дальневосточная рыба, в сеть

заходя, спасается от баклана,

в сильный дождь случалось и мне сидеть

и на пятна мокрых огней глядеть

за стеклом китайского ресторана,

кучку риса палочками в горсти

мимо рта стараясь не пронести.

Сколько молодясь, пересёк границ,

пока вдруг не понял, что тигр бумажный,

и несметных перелистнул страниц,

как к единственной — возвращаясь к каждой.

Поколенье стало моё седо

и к тому ж прорежено от и до.

Ох, всё продолжительнее, друзья,

интервал молчания год от году.

Уж такая, верно, моя стезя:

самому себе открывать глаза

на неясную до конца природу

своего труда.

              Своему труду

в немоте аналог вот-вот найду.

Февраль 2009

 

*       *

 *

Прости сию похвальбу: отважный

гляжу без оптики я всерьёз

на распахнувшийся космос, влажный,

от раскалённых несметных звёзд.

Ведь есть одна среди них, с которой

не надо света — признал поэт.

СвоюСальери назвал Изорой.

А имянашей— не знаем, нет.

Конечно, тут разговор отдельный,

есть тайнозрители-доки, но

один волчара, другой похмельный,

а встретить третьего не дано.

Но чем отчётливее старею

иль задыхаюсь на пять минут,

тем несомненнее и скорее

узнаю, как же её зовут.

2009