Читаем Новый Мир ( № 5 2009) полностью

“Язык Андрея Платонова, в котором глубочайшие прозрения находят невероятное художественное воплощение, представляет собой один из наиболее совершенных философских языков, конгениальных отечественной философской традиции. Но это не значит, что литература и есть сама философия. Литература есть литература, а философия есть философия. Речь идет о наиболее адекватном способе выражения философских истин о человеке — истин этических. В литературе они более приемлемы, поэтому и говорят о философичности литературы и литературоцентризме философии. Так сложилось в России, а на Западе — иначе. В этой связи можно вспомнить и об „умозрении в красках”, и о философском молчании”.

Виктор Пучков.“Имперский текст” Захара Прилепина (к постановке вопроса). — “Органон”, 2009, 14 февраля.

“<...> теперешнее информационное поле давным-давно превратилось в „имперский дискурс”, без которого уже невозможно функционирование ни современных идеологических доктрин, ни культуры, ни каких-либо других сфер общественного сознания. В этой статье мы попробуем рассмотреть этот важнейший социальный феномен в контексте творчества одного из самых заметных писателей начала 21 века — Захара Прилепина”.

“Рассуждая о невероятной востребованности этого нижегородского писателя, критики и исследователи сходятся в том, что его творчество заключило в себе сразу все важные для сегодняшней культуры тенденции. Прежде всего это:

1. Прилепин — один из зачинателей „нового реализма” и „новой искренности” в современной русской литературе (первый роман этого направления — „Минус” Сенчина). Его проза чужда стилистическим вывертам, композиционным изыскам, выдуманным построениям, допущениям и фантастике. Формальная сторона его прозы практически не находит оснований для научного анализа.

2. Прилепин — в принципе достаточно жанровый автор. Его рассказы и романы — это, выражаясь по-западному,male-lit(самый близкий аналог — Ник Хорнби), „мужская проза” (характерен подзаголовок к сборнику „Ботинки, полные горячей водкой” — „Пацанские рассказы”).

3. Прилепин — выходец из мощной „литературной службы” — „Форума молодых писателей”, стартовая площадка для нового молодого писателя...”

“А имперский текст Захара Прилепина в конечном итоге оказывается дневником романтизированного, в принципе сильного, человека, не знающего, что с этой самой силой делать в насквозь патологичном мире”.

Расцвет русской национальной мысли.Историку и публицисту Сергею Сергееву идеологически близки Погодин, Катков и Струве. Беседу вел Михаил Бойко. —

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Путь одиночки
Путь одиночки

Если ты остался один посреди Сектора, тебе не поможет никто. Не помогут охотники на мутантов, ловчие, бандиты и прочие — для них ты пришлый. Чужой. Тебе не помогут звери, населяющие эти места: для них ты добыча. Жертва. За тебя не заступятся бывшие соратники по оружию, потому что отдан приказ на уничтожение и теперь тебя ищут, чтобы убить. Ты — беглый преступник. Дичь. И уж тем более тебе не поможет эта враждебная территория, которая язвой расползлась по телу планеты. Для нее ты лишь еще один чужеродный элемент. Враг.Ты — один. Твой путь — путь одиночки. И лежит он через разрушенные фермы, заброшенные поселки, покинутые деревни. Через леса, полные странных искажений и населенные опасными существами. Через все эти гиблые земли, которые называют одним словом: Сектор.

Андрей Левицкий , Антон Кравин , Виктор Глумов , Никас Славич , Ольга Геннадьевна Соврикова , Ольга Соврикова

Фантастика / Боевая фантастика / Фэнтези / Современная проза / Проза