Новый мир

   Жизнь Лурийского анклава, или, как сами жители себя называли, Иллурии, также вошла в спокойную колею и не сильно отличалась от жизни их соклановцев в Оканийской империи - работа везде одинакова. Разница Иллурии и Окании могла быть заметна только руководителям этих империй, и здесь уже разница была кардинальной. Оканийская империя застыла в своём развитии, погрязнув в интригах и дрязгах. Кланы, как пауки в банке, боролись за своё место под солнцем, идя по головам своих конкурентов, но делали они это исключительно по имперским законам, допускавшим любые действия кланов против друг друга - шпионаж, взятки, шантаж, экономическая война, - всё что угодно за исключением прямого вооружённого противостояния. Кланы стремились к вершинам могущества, а люди в них - к достижению личного материального благосостояния, пределов которому не было. Основная часть жителей империи, не входящая в какой-либо клан, оставалась за бортом жизни - они в империи никому не были нужны. В Иллурии, напротив, отсутствовало деление людей на кланы, равно как отсутствовали и богатые люди, причём отсутствовали как класс - доходы самых влиятельных людей там не сильно превышали доходы рядовых жителей. Правда, отсутствовали и бедные - каждый житель имел небольшую зарплату и солидный социальный пакет, позволяющий ему эту самую зарплату не тратить вообще хоть до конца своей жизни - едой, одеждой и жильём все работающие жители Иллурии были обеспечены абсолютно бесплатно. Андрей называл эту ситуацию Иллурийским коммунизмом - на досуге он даже объяснял матриархам, чем идеи коммунизма отличаются от существовавшего в империи политического строя. Правда, руководство Иллурии, послушав лекцию о коммунистических идеях, оставило от неё только принцип обеспечения минимального уровня потребностей своих жителей, сохранив основополагающие идеи конкуренции и свободного рынка. Как они реализовывались - Андрей не стал разбираться, решив, что через некоторое время он просто увидит конечный результат. Пока же для него было достаточно информации о том, что специальные производственные отделы анализировали все научные разработки и искали, где же их можно применить. Инициатива поощрялась - если реализованная инновационная идея приносила экономическую выгоду, весь коллектив материально поощрялся. Если идея оказывалась неудачной и приносила убыток - от неё отказывались, а авторы идеи и воплотивший её в жизнь коллектив штрафовались. Правда, несильно - так, чтобы желание реализовывать заведомо неудачные идеи не появлялось, но разумная инициатива всё же присутствовала. В результате присущий рыночной экономике и конкуренции принцип продвижения новинок успешно работал, невзирая на все признаки плановой экономики. Промышленные предприятия, как выяснил Андрей, в большинстве своём работали примерно на половине своей максимальной мощности - это позволяло как сохранять рентабельность производства, так и в любой момент в случае возникновения экстренной потребности чуть ли не вдвое увеличивать выпуск необходимой продукции. Если же нагрузка на предприятие сохранялась близкой к максимальной достаточно продолжительное время - руководство принимало решение об увеличении мощности этого предприятия или строительстве ещё одного, аналогичного промышленного объекта. В сельском хозяйстве ситуация была похожей - если производились излишки продовольствия, они проходили процедуру консервации. Как только излишков становилось слишком много - производство немного снижалось до того момента, как объёмы продовольственных запасов подходили к критическому минимуму... Кризисов перепроизводства, чем грешила рыночная экономика планеты Земля, в Иллурии не было, да и не могло быть. В общем, поняв, что в экономике Иллурии от него вмешательства больше вреда, чем пользы, Андрей раз и навсегда зарёкся туда влезать, ограничившись для себя сбором статистических данных, которые регулярно приходили руководству анклава.