Новый мир. № 6, 2003

<…> Где же оно, вопрошаю гулко, серебро моих верных и прежних рек?
На аптечных весах, вероятно, там же, где грешников грозно судят.
Не страшись карачуна, говаривал хитроумный грек,
вот заявится, вытрет кровь с заржавелой косы — а тебя-то уже не будет.
Только будет стоять, индевея, архангел у райских врат,
облицованных ониксом. В безвоздушной пустыне белеют кости
алкоголиков некрещеных. Мне говорят: элегик. А я и рад.
Лучше грустью, друзья мои славные, исходить, чем злостью. <…>

Галина Корнилова. «Вот моя деревня…» Рассказы. — «Знамя», 2003, № 2.

Их два, маленькие. И очень хорошие.

А. Кофман. Переживание аналогии. — «Вопросы литературы», 2003, № 1, январь — февраль

Редкое в нашем литературоведении исследование философии и поэтики Октавио Паса.

«Для Паса нет ничего безвозвратно ушедшего, нет мертвого — все пребывает в растянутом в вечность „здесь и сейчас“. <…> Особенность его поэзии состоит в том, что в ней невозможно выделить собственно любовную тему, поскольку в том или ином воплощении она присутствует фактически везде, — само мировосприятие Паса, его художественное мышление глубоко эротичны».

Инга Кузнецова. Комната с открытым окном. — «Арион», 2003, № 1.

Очень просит перестать их с друзьями обзывать «традиционалистами», ибо и термин сей многосмыслен, и категориальная резервация надоела. Здорово подмечено о страхе банального в современной поэзии.

Александр Кушнер. Стихи. — «Звезда», 2003, № 1.

<…> Нет, я к таким рассказам
Не склонен, прошлое — прилив сплошной тоски,
И приступ слабости, и призвук лжи — все разом.

Светлана Львова. И как долго ни тянется жизнь — все окажется мало… — «Дружба народов», 2003, № 2.

Наверное, так устроен мозг у любящего стихи человека: назовешь город, и сразу всплывает имя поэта. Когда я слышу «Калуга», всегда с радостью и беспокойством думаю о Львовой.

<…> Не доходное дело уход — только я не про то,
просто очень люблю этот мир, этот миф, эту зыбкость
перевода с чужого и дерево в красном пальто.
Я на правильном белом живу речевою ошибкой.
И покуда меня не исправили красной чертой,
сладко верить в прекрасную ложь нескончаемой речи,
презирать афоризмы, терять перстенек золотой
и смеяться, что горе несут долгожданные встречи.

Ж. А. Медведев. Сталин и «дело врачей». Новые материалы. — «Вопросы истории», 2003, № 1, 2.

«Почему в 30-е годы Сталин мог организовать несколько очень крупных „открыто-показательных“ судебных процессов по полностью фальсифицированным обвинениям и не смог по сходным сценариям организовать открытые суды в послевоенный период?

Технология подготовки дел в период следствия была такой же и с теми же результатами, наполнявшими заранее подготовленные сценарии. Невозможными стали, однако, открытые суды, в связи с решительным отказом обвиняемых от их показаний на предварительном следствии. Видимо, это связано не только с тем, что изменился контингент людей, попавших после войны в репрессивные кампании Сталина, но и с изменением психологии всех советских людей, переживших столь кровопролитную и длительную войну и одержавших в ней победу. Люди в этот период пережили столь большие физические и моральные испытания, что страх смерти уже не был фактором, управлявшим их поведением».

Петер Надаш. Конец семейного романа. С венгерского. Перевод Елены Малыхиной. Предисловие Бориса Дубина. — «Дружба народов», 2003, № 2.

Невероятная, обжигающая проза. Можно только догадываться по, кажется, отличному переводу, какое наслаждение/испытание в чтении этой вещи на языке оригинала. Повесть была написана тридцатилетним — тогда — писателем в 1972 году и наконец дошла до нас. «Вообще говоря, мысль о том, что большая литература непременно создается лишь в больших странах, — предрассудок XIX века. Для недавно закончившегося столетия, эпохи „бунта окраин“, это высокомерное соображение явно не годится» (Б. Дубин).

В. В. Овечкин. Дезертирство из Красной Армии в годы Гражданской войны. — «Вопросы истории», 2003, № 3.