Новый Мир ( № 6 2007)

Мне, например, придется признаться в том, что я отчасти боюсь высоты — забравшись на смотровую площадку, будь то колокольня собора или башня какого-нибудь замка, я спокойно смотрю вниз, но не могу посмотреть вверх, в небо. В детстве я не просыпалась даже при бомбежке, а после тяжелой болезни оказалась вынужденной постоянно спать со снотворным. Если днем я очень устаю, то нередко просыпаюсь от ночных кошмаров. Студенткой, отправляясь на очередной экзамен, я нервничала так, что папа совал мне под язык валидол, — а ведь и в школе и в вузе я все сдавала только на пятерки.

В шестом классе я очень любила и жалела одну девочку. Мне всегда хотелось погладить ее по голове, потому что дома она жила как в клетке — хоть и изрядно позолоченной — и почти никогда не смеялась. (Разумеется, я не знала, что такое желание как-то называется.) Зубы я лечила всю жизнь, но боли все равно боялась. Впрочем, по сравнению с мучениями, перенесенными в молодости, две операции, в результате которых мне квалифицированно удалили сразу десять зубов, уже не требовали особого мужества.

Я никогда не курила — но хорошо помню обстоятельства, при которых мне захотелось попробовать. Я до сих пор вижу во сне близкого друга, умершего десять лет назад, — и эти сны меня не травмируют. Но иногда мне снится старинный знакомый, благополучно живущий за океаном, — и потом весь день я сама не своя.

С этими ситуациями и состояниями я справляюсь в немалой степени благодаря тому, что могу их объяснить более или менее рационально. Что не означает “просто” и уж менее всего “элементарно”.

В нашем социуме отношение к психологическим трудностям, своеобразному поведению и уж тем более к явным отклонениям поведения от нормы характеризуется сочетанием равнодушия, брезгливости и жестокости одновременно.

Так называемаястигматизация— собственно, это и есть комбинация брезгливости, равнодушия и жестокости — настигает заикающегося дошкольника; нелюдимого подростка; юношу, состоящего на учете в психдиспансере; старика, плохо ориентирующегося во дворе многоэтажного дома, и, разумеется, любого, о ком известно, что он пережил госпитализацию в психиатрическое отделение стационара — не важно, по какой причине.

Простителен разве что алкоголизм: ну,выпимшичеловек, что вы к нему пристали?