Новый Мир ( № 6 2008)

В ночи над хутором поднималась луна, освещая округу. Постелив внуку и уложив его тут же, на кухне, старая хозяйка сидела во дворе, набираясь сил, перед тем как обмыться. Такая была свинцовая тяжесть в ногах, во всем теле, а главное — в сердце. С приездом внука поневоле поднялось прошлое, которое вроде уже забывалось, лишь тлело под пеплом.

Сынок дорогой, золотая головочка. Как любила его, как гордилась им… В страшном сне не могло присниться, что случится такая беда.

А все — богатство… Миллионерша… Она погубила мужа. Ненавистная… Не хотелось думать о прошлом, его не воротишь. Но прошлое поднималось волной горячей. Боль и вина. Ее вина, материнская. Ведь он приезжал сюда, сынок дорогой, один раз приехал и другой, словно прощался. Как хорошо с ним разговаривали, про жизнь вспоминали. И он просил: “Позволь, мама, мне сюда вернуться. Буду в станице работать, в больнице. Там нужны врачи. Буду людей лечить и жить помаленьку возле тебя”.

Была бы умней, так сказала: “Приезжай, моя золотая сына, и живи”. Нет. Не свелела, овечка глупая, закопылила нос: чего, мол, люди скажут; ученый человек, профессор, такая об нем слава гремит… И вдруг на хутор вернулся. Потому и талдычила: “Перетерпи, сынок. Ты — человек семейный, об детях думай”.

Сынок перетерпел и уехал далеко. Так далеко, что больше не свиделись. Теперь кусай локотки. Вчерашний день не догонишь. Но и в дне сегодняшнем, в ночной тиши что-то зрело, чуяла душа нехорошее, словно подступала беда. Вот и шофер, охранник внука, вечером проверял на воротах запоры, на скотий баз ходил, чего-то глядел. По всему видно — опасается. Тем более пьяные Курсаны приходили, орали всякое: “Богатеи… Лигархи…” От Курсанов доброго не жди. И от кого ныне доброго ждать? Живи да оглядывайся.

Перед сном старая женщина дольше обычного молилась. Во тьме, под низкой крышею, перед божницей, молитвы были все те же: “Богородице Дево, радуйся, благодатная Мария, Господь с Тобой…”, но слова привычные нынче от самого сердца шли; и порою чудилось: размыкается тьма и видится Богоматерь, склоненная над Младенцем. Такого вроде не было раньше.

Хорошо помолилась, и стало спокойней.