Читаем Новый Мир ( № 7 2004) полностью

“Вообще-то я б на месте поэтов обиделся. Избавившись от критики, подменив ее „актуальным” литературоведением, потеряли тот этап, когда над стихами просто размышляют, когда ими любуются, когда их кто-то любит и учит наизусть: когда они делаются частью живой культуры — до того, как стать „объектом” изучения. Это как если бы тебя из родильного дома, минуя детскую, школу, дружбы и ссоры, вообще всю жизнь, — прямо поволокли б в прозекторскую. Но для того, чтобы обидеться, надо хотя бы самому чувствовать за собой иные достоинства, помимо „инновационных”. <…> Поэзия и без того достаточно жестокий род занятий. Она требует от решившего посвятить себя ей рискованного самопожертвования: целой жизни, причем безо всяких гарантий. Грех на том, кто соблазняет. Кто внедряет мысль, что стихи можно не написать, а построить — если следовать достаточно остроумной „концепции”. И жаль соблазненных, целыми табунами переезжающих нынче с фестиваля на „конференцию” и обратно на фестиваль, бубнящих там и тут свои „тексты” и, кажется, всерьез верующих, что они — участники „поэтических практик” в „эпицентре поэтического бума”.

Печаль <…> в том, что вся эта бурная деятельность — с точки зренияпоэзии— впустую. Это ведь иллюзия, что, если плохие стихи хорошо объяснить, они сделаются хорошими”.

Георгий Владимов.Долог путь до Типперэри. Роман. Часть первая. Публикация Евгении Сабельниковой. — “Знамя”, 2004, № 4.

Начало автобиографического романа-трилогии, охватывающего события с августа 1946 по август 1991 года. Вторая и третья части сохранились в фрагментах. В названии — солдатская песенка наших союзников времен Первой мировой — “It’s a long way to Tipperary”. Эта часть романа, условно говоря, посвящена походу двух пятнадцатилетних “оболтусов-суворовцев” к опальному Михаилу Зощенко. Но это очень условно. Эпос переплетается здесь с лирическим мемуаром, время пульсирует и растягивается, герой заглядывает в свою последующую судьбу из предыдущей. Кстати, фрагмент этой публикации я уже читал в 6-м выпуске литературного питерского альманаха “Камера хранения” (1997). Фрагменты следующих частей журнал также надеется со временем напечатать.

“Господу богу прошение от неверующего в него”.“Разговоры с богом” Геннадия Русакова читают Владимир Губайловский и Евгений Ермолин. — “Дружба народов”, 2004, № 4.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза