Новый Мир ( № 7 2005)

В “Чеховских мотивах” эта любовь к жизни звучит уже в полную силу. Эмблематический эпизод картины — выход из церкви нелепого, толстого жениха (Ж. Даниэль), завершающий сцену венчания. Этот самовлюбленный оперный тенор в белом фраке, только что позорно паниковавший под венцом, поскольку среди гостей ему примерещилась тень недавно покончившей с собою любовницы, выходит на паперть, вдохновенно распевая романс “Бегут наши дни…”, и застывает под сводами, эффектно раскинув руки, так что его поза пародийно повторяет образ Спасителя над входом в церковь. Единственное отличие — парок изо рта поющего тенора. Он — живой! И жизнь в ее самом смешном и неприглядном обличии значит для Муратовой гораздо больше любых сакральных образов, ритуалов и форм.

Стихия жизни, правда, не становится от этого менее мучительной и более стройной. Любая попытка людей существовать в рамках приличий заканчивается в “Чеховских мотивах” грандиозным скандалом, будь то патриархальный обед в бедном, но благородном семействе или церковное таинство венчания. Персонажи и хотели бы жить тихо, мирно, но у них “не выходит”. “Они не виноваты, что у них не выходит. Точнее, они виноваты, что не выходит”. Никто здесь не в состоянии понять и услышать другого. Речевая партитура фильма строится как бесконечное наложение диссонирующих, несовпадающих голосов. А редкие моменты гармонии: “Умирающий лебедь” по телевизору или романс, звучащий за кадром, — лишь подчеркивают общее нестроение жизни.

И вот два года спустя Муратова снимает “Настройщика”. На первый взгляд —стопроцентно узнаваемое муратовское кино: те же раздражающие речевые повторы и странные интонации, те же гротескные типажи, которых Муратова заботливо коллекционирует и снимает из фильма в фильм, те же излюбленные актеры — Н. Русланова, Г. Делиев, Р. Литвинова, к которым прибавилась на сей раз блистательная Алла Демидова, та же группа… А все другое. Другая оптика, другая структура, другой взгляд на мир. Правила вновь поменялись.

По сравнению с “Чеховскими мотивами”, которые можно было бы назвать “апологией скандала” с упоительным срыванием “всех и всяческих масок”, с демонстративным попранием “приличий”, с непрестанными всплесками “низких” страстей, “Настройщик” — это просто какой-то “праздник примирения и согласия”. Даром что в основе картины — вполне криминальная история о том, как парочка молодых мошенников обвела вокруг пальца двух старорежимных старушек.