Новый Мир ( № 7 2005)

Иными словами, пришло время снимать сливки с этого процесса, что и почувствовал Кузьмин как человек сетевой.

От редакции журнала “В моей жизни”: “Рамочные условия этого издания предельно просты. Ежемесячно широкому кругу литераторов-профессионалов предлагается новая тема одного и того же образца: „Нечто в моей жизни” <...> Из присланных разными авторами эссе формируется очередной выпуск журнала.

Разумеется, проект „В моей жизни” возникает на фоне общего неиссякающего интереса к non-fiction, с одной стороны, и к способам непосредственного предъявления литератором своего частного опыта — с другой. Но мы в данном случае не стремимся теоретизировать: мы хотим просто показать”.

Жизнеспособность подобных проектов всегда определяется составом тех, кто готов в них участвовать. Первый и очевидный признак успеха кузьминского проекта — его авторский состав: Александр Иличевский, Сергей Соколовский, Анатолий Барзах, Владимир Березин, Мария Галина, Марианна Гейде, Линор Горалик, Зиновий Зиник, Станислав Львовский, Маргарита Меклина, Д. А. Пригов, Макс Фрай, Ирина Шостаковская и другие.

Среди постоянных авторов журнала — в основном люди сетевые, или, точнее, люди “сетевой стилистики”.

Что это такое?

К первой и основной черте интернетовских эссеистов я бы отнес качество очень даже простое и очевидное, но, увы, встречающееся редко — раскованность, естественность. Ту естественность и ту раскованность, которые лежат в основе литературы как формы общения и вырабатываются при писании не для “широкого читателя”, а — для конкретных людей из твоего поколения, твоей “тусовки”. И вот этот навык свободного говорения, нестесненности литературными канонами непроизвольно переходит в дыхание уже собственно прозы со своей интонацией, стилистикой и проч.

Эта “свобода говорения” обладает сама по себе энергетикой, завораживающей силой. Тут и следа нет от того натужного действа, каким было вхождение в литературу во времена моей молодости — в литературу в ее советском варианте, допускавшем ограниченное количество стилистик и соответственно образов автора, в которые (стилистики и образы) сознательно или подсознательно пишущий вынужден был втискивать себя. Здесь есть воздух. Здесь есть свобода внутренняя. То есть сам воздух литературы, возвращение к ее первоначальной интенции, требующей от пишущего только одного (но какого!) усилия — быть точным в выражении своей мысли и своего чувства.