Новый Мир ( № 7 2005)

См. также: “Премией Солженицына отмечен Игорь Золотусский. <…> Вообще-то критические опусы о Гоголе писали современники классика — Шевырев, Полевой, Белинский, Константин Аксаков... Золотусский занимался иным делом — историко-филологическим. Соизмерим ли его вклад в эту область знаний с тем, что совершилпервыйлауреат премии Солженицына академик Владимир Топоров? Не знаю, раньше как-то не приходило в голову такое сравнение. Что до критики, то на сей счет лучше всех высказался сам Золотусский — лет тридцать назад, когда был одним из самых заметных в СССР критиков. Цитирую по памяти (сильно тогда впечатлился): мол, если молчитN,это ничего не значит; если молчит Игорь Виноградов (в ту пору полуопальный), его молчание значит больше, чем болтовня (писанина) иных-прочих. Видимо, поэтому Золотусский ничего не говорил о писателях 90-х и нашего десятилетия. <…> Понятно, что, наградив Золотусского, жюри премии Солженицына тем самым признало верность его тезиса о „золотом молчании”. То есть о том, что критиком должно считать того, кто не хочет (не может, не находит разумным) писать о живой литературе — полагает ее не спорной, а мертвой. Заодно жюри объяснило тем, кто публично рассуждает о словесности, поддерживая одних писателей и оспаривая других, что всех их (в широком диапазоне от Капитолины Кокшёневой до Натальи Ивановой, от Владимира Новикова до Владимира Бондаренко) в культуре нет. Равно как их подопечных. Спасибо, конечно, но все-таки хочется спросить: почему? И жаль будет, если кто-то усмотрит в моем вопросе желание принизить давние незаурядные работы Игоря Золотусского”, — пишетАндрей Немзер(“Четыре „почему?”” — “Время новостей”, 2005, № 66, 18 апреля).