Новый Мир ( № 7 2008)

“Конечно, кроме битвы между добром и злом, есть и области просто непознаваемого. Это уже не изучение тьмы, а погружение в нечто таинственное, вечно нераскрытое. Есть области закрытого знания, и писателю всегда интересно хоть частично погрузиться в эту тайну, в этот сверхреализм бытия. <…> Когда читаю свои книги, я сам нередко ужасаюсь тому, что написал”.

Игорь Манцов.Я вернулся в мой город, знакомый до слез. — “Взгляд”, 2008, 22 апреля.

“Балабанов — прилежный позднесоветский читатель. Начинал с экранизации Беккета. Потом Кафка. „Брат” — считан с Пола Шредера. „Груз 200” — закамуфлированный Фолкнер. „Про уродов и людей” — также насквозь книжное декадентство. Не подумайте чего плохого: в иерархии сегодняшнего дня Балабанов значится у меня на втором месте, сразу после абсолютно недосягаемой Муратовой. Балабанов гениально экранизирует: раскадровка, темпоритм, мизансцена, атмосфера, все такое прочее. Однако если поскрести, окажется, что все гениально исполненные дизайнерские примочки — лишь маскировка для чужой, неактуальной, изящной словесности. Баре развлекаются игрой в жмурки, игрой в страшилки”.

Борис Межуев.Ностальгия как предчувствие. Оттепель 1970-х в “Исчезнувшей империи” Карена Шахназарова. — “Русский Журнал (Рабочие тетради)”, 2008, № 1, май.

“И, думаю, основной вывод фильма предельно точен и совершенно неожидан —перестройка началась в самом начале 1970-х”.

“Русский Журнал (Рабочие тетради)” — это новыйбумажный журнализдательства “Европа”. Главный редактор — Глеб Павловский, шеф-редактор — Борис Межуев.

“Мне всегда очень хотелось славы и денег...”— “Русский Журнал”, 2008,

11 апреля.

ГоворитВсеволод Емелин(в клубе Русского института, 14 февраля 2008 года):

“Я очень уважаю поэта Иртеньева, но мне очень не нравится, когда меня сравнивают с ним, потому что мы работаем по-разному. Грубо говоря, Иртеньев — действительно такой сатирик. Он видит явление, которое ему кажется смешным, достойным осмеяния и критики, и о нем пишет. Есть знаменитое стихотворение у Иртеньева: „Вот землекоп траншею роет, растет и ширится траншея”. Я то же самое могу написать, но при этом я буду помнить, что я сам — этот землекоп. А Иртеньев так думать не будет. Он всегда отдельно от того, про что пишет”.

Ксения Мяло.Отложенный протест. Нет никакого “фантастического русского терпения”. — “Литературная газета”, 2008, № 18, 30 апреля — 6 мая.