Новый Мир ( № 7 2008)

Фета. После кончины супруга Марья Петровна поручила художнику К. А. Савицкому зарисовать кабинет поэта. Получился небольшой рисунок сепией. Справа от зрителей письменный стол, перед ним круглое кресло, увековеченное на портрете Фета работы Репина. На столе юбилейная чернильница (от Боткиных), свечи и лампа с абажуром. В глубине комнаты слева турецкий диван, над ним стенные круглые часы и большой портрет великого князя Константина Константиновича. Любопытно, что рисунок этот воспроизведен в „Истории русской словесности” П. Н. Полевого с подписью: „Кабинет Ф. М. Достоевского”. Происхождение этой путаницы объяснить нетрудно. Как

известно, фирма А. Ф. Маркса приобрела у племянника Фета В. Н. Семенковича все литературное наследие его дяди и в конце девяностых годов приступила к изданию стихотворений. Марьи Петровны уже не было в живых, и весь рукописный, печатный и художественный материал перешел к издателю. Возможно, что был проект приложить рисунок Савицкого, но намерение это не состоялось. Тогда же у Маркса печаталась „История русской словесности”, и составитель ее Полевой поместил в числе иллюстраций фетовский кабинет, приняв его почему-то за кабинет Достоевского”.

Никита Соколов. Песочные часы Николая Карамзина. Интервью шеф-редактора журнала “Отечественные записки” Анатолию Берштейну. — Научно-методическая газета для учителей истории и обществоведения “История” (Издательский дом “Первое сентября”, 2006, № 7 (847)).

“Исторический миф — важный элемент воспитания гражданской общности. Здесь вопрос не об истине, а о добре. Что мы считаем добром, к чему стремимся? Люди, навешивающие на себя ярлык „патриотов”, пытаются монополизировать любовь к Отечеству, предписывая этой любви одну-единственную форму, совершенно не задумываясь о катастрофических последствиях такой монополизации. Мы все хотим добра, но добро понимаем по-разному. И наши предки понимали его по-разному и к разному будущему для родины стремились. Поэтому, скорее всего, надо предоставить современному человеку при рассказе об истории прошлого возможность иметь там разных героев. Вы сторонник сильной централизованной власти — вот вам Иван Грозный. Но только не отнимайте у меня возможности изучать и любить тех новгородских мужиков, которых опричники гробили. А новгородские мужики устраивали себе совершенно другую жизнь. И это была иная альтернатива для России.