Новый Мир ( № 8 2005)

<…> 7-е. <…> Вечером приезжал Шервинский, рассказал, что ему в 3 часа звонил генерал Игнатьев о том, что Германия капитулировала. Но по радио ничего не сообщили, а в 9.45 дали салют по поводу сдачи Бреслау. Должно быть, это был последний крик Левитана. Бедняга: слава, нечаянно его пригревшая, перестает нуждаться в его услугах, а он уже привык чувствовать себя ее представителем.

У меня на столе бутылка шампанского, которое мы давно купили, чтобы выпить его в день Победы. Семейство должно приехать, чтобы совершить эту священную операцию. Приятно жить в победившей стране!

Поразительно глупо, бездарно, бесхарактерно кончил Гитлер, как ничтожество, не имевшее мужества вовремя сознаться в том, что все потеряно, и сохранить для своей страны хоть остатки сил. Он цеплялся за жизнь до последней секунды, жертвуя всем, что только было под рукой.

Он ничего не сумел рассчитать: силу противника, степень своей сопротивляемости.

А Сталин — наоборот — показал себя в полном блеске: глубокий расчет, воля, выдержка. Сейчас он единственный действительно великий во всем мире. Пусть побольше ест свой женьшень. Когда через 30 — 40 лет у нас вырастет интеллигенция, нам цены не будет!

Но странно — почему Гитлер не ввел в действие бактерии?!”

Александр Тимофеевский.Девятое мая 1945 года: хроника. Стихотворение. — “Дружба народов”, 2005, № 5.

“ <…> От Спасской башни шли машины. / Но им мешал заслон людей, / Мальчишки, облепив кабины, / Пытались разглядеть вождей. / Военным не было прохода, / Теперь их брали в плен свои. / Впервые за четыре года / Их ждали мирные бои. / На зазевавшихся, как смерчи, / Мы налетали невзначай / И, обнимая их за плечи, / Кричали бешено — качай! / Вдруг сзади кто-то охнул глухо: / На землю повалясь ничком, / Тряслась и дергалась старуха / И о брусчатку билась лбом, / И женщинам, ее державшим, / Все повторяла, как спьяна: / “Гуляйте все, сыночкам вашим / Теперь амнистия дана!” / И что-то в горле надломилось, / И сам кивал я головой, / Глядя на то, как билась, билась / Она о камни мостовой. / Толпа несла меня к Манежу. / Я потерял ее из глаз, / А первый мирный вечер брезжил / И тихо наступал на нас. / Повсюду начинались танцы, / Народ гудел как на толку, / И пьяные американцы / Швыряли доллары в толпу”.