Новый Мир ( № 8 2007)

Выдающиеся художественные достоинства текста и в то же время его невыносимая попсовость, так же как и уровень культурологической эквилибристики в выкладках и доказательствах, не поддаются никакой критике. Это действительно культурологический шедевр, совершенная постмодернистская драма. Правда, сильно напрягает тотальное толкование чуть ли не каждого сочинения Шостаковича (по крайней мере с 1936 года, а то и раньше) как своеобразного невольного, интуитивного или сознательного послания или ответа Сталину. При такой “установке” действительно сложно понять, как Шостакович “не рехнулся, не сломался, а продолжал писать музыку, которую мы сегодня относим к высшим художественным достижениям ХХ века”. Собственно, он родился великим музыкантом и всю жизнь был им и писал прежде всего великую музыку. И он все равно реализовался как “Шостакович”, даже не создав масштабные оперные драмы, затмившие шедевры Берга и Циммермана, не выработав новой музыкальной системы, подобно Шёнбергу или Штокхаузену, не создав мечтавшиеся ему удивительные “киносимфонии”. Его, впрочем, легко можно было убить, даже и не физически, а, как показывает история выдающегося авангардного композитора Мосолова (или талантливого скрипача и по совместительству великого ученого Чижевского), только духовно, отправив ненадолго туда, откуда музыкантами и поэтами чаще всего не возвращались. Однако вождь, как известно, иногда оставлял деятелей высокого искусства “на развод”.

Пристрастность и художественный “примысел” составляют сущностные качества стиля С. Волкова, так же как и его несколько настораживающая содержательно-интонационная гибкость, если не сказать прогнутость. Бывший диссидент, своей книгой он поразительно гармонично вписался в самый современный поток российских культурных событий, связанных с личностью “вождя всех времен и народов”, — дискуссий о восстановлении памятников, гламурных сериалов типа “Сталин-live”, телепередач о его непостижимой и глубокой мистичности (“Сталин и Гурджиев”). Как бы святая фигура Дм. Дм. не добавила Сталину еще духовности и культурности?