Читаем Новый Мир ( № 8 2008) полностью

“Литературе, то есть на самом деле литературному пространству, совокупности людей и институций, представляющих литературу в движении, зачастую бывают необходимы те или иные фигуры, или, если говорить серьезно, архетипы своей внутренней, сугубо литературной иерархии. <...> С этой точки зрения бесконечные „рассерженные молодые люди” и столь же нечеткие, почти абстрактные „старые консерваторы” — суть элементы литературной иерархии, ее, литературы, внутреннего ландшафта. О неотменяемости одного из таких элементов — места „первого поэта” — первым, кажется, заговорил не так давно Алексей Цветков, небезосновательно отталкиваясь от паузы, возникшей со смертью Бродского. <...> „Первый поэт” — это автор, центральный для сразу нескольких литературных поколений; тот, в чьем творчестве сходятся линии наибольшего количества его предшественников, за счет чего он равно важен и для всех своих коллег по цеху, а потому может служить своеобразной точкой отсчета, обосновывающей объективность оценки того или иного явления”.

Почему люди говорят ей то, чего не рассказывают другим.Беседу вела Ядвига Юферова. — “Российская газета”, 2008, 30 мая.

ГоворитСветлана Алексиевич:“Старость — это вообще очень интересно. Меня еще с моего послевоенного детства очень интересует смерть. Думая о смерти, иначе живешь”.

Прозрения и корчи.Высказывания и афоризмы Карла Маркса. — “НГ Ex libris”, 2008, № 16, 15 мая.

“Дарвин обнаружил у животных и растений особенности английского общества с его разделением труда, конкуренцией, открытостью рынков, инновацией и борьбой за жизнь”.

Пушкиниана 2007 года.Подготовил Олег Трунов. — “Книжное обозрение”, 2008, № 21.

167 позиций.

Михаил Ремизов.Монархия — национальная или феодальная? Монархический проект может стать инструментом раскола общества. — “АПН”, 2008, 12 мая.

“<…> я бы поостерегся рассматривать Россию как многонациональное и многокультурное государство. Второй вопрос, который у меня возник в связи с идеей Белого царя, — а нет ли еще и обратной закономерности, а именно той, согласно которойтрадиционная монархия, т. е. власть императора, приподнятого над обществом и не опирающегося своей легитимностью на волю народа,нарочито создает многокультурность в элите и обществе? Я бы над этим серьезно задумался:мне кажется, что такая угроза существует”.

“Хочу подчеркнуть: я не обсуждаю здесь реалистичность подобных вариантов, я лишь говорю овозможностиразыгрывания монархической карты в антинациональной игре”.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза