Новый Мир ( № 8 2010)

Наиболее удачными, впрочем, в этом сборнике мне представляются не столько повести, которым при выбранной манере изложения немного не хватает динамичности, сколько более короткие и компактные рассказы. Сюжетно рассказы эти тоже весьма разнообразны. «Бабушка Устиша» оформлена как воспоминание о временах блокады, когда повествовательница чуть не стала жертвой своих голодных соседей. В рассказе «Домовой» повествуется о том, насколько опасно бывает человеку связываться со сверхъестественными силами, — любая попытка их использовать оказывается для героев весьма болезненной. Здесь представлена та же, что и в повестях, мрачновато-ироническая точка зрения на природу человека. Герои погружены в свои мелкие заботы, если с ними и случается что-то чудесное, это не заставляет их принципиально измениться. Чудесное становится всего лишь поводом извлечения сиюминутной выгоды, и именно это стремление непременно оборачивается своей противоположной стороной — то есть ощутимыми потерями. Исключение представляет «Еврейское счастье», не столько рассказ, сколько новелла — изобразительный элемент здесь уступает повествовательному, от чего этот рассказ, по-моему, только выигрывает. Здесь вмешательство потусторонних сил в судьбу героини оказывается благотворным — в результате она обретает свое настоящее место в жизни. Возможно, происходит это отчасти потому, что героиня сама как бы живет на границе двух миров, не очень тесно связана с реальностью и потому открыта для сверхъестественного и готова прислушаться к тому, что ей нашептывают потусторонние голоса. Однако и здесь Некрасова мизантропична настолько, что чудесное преображение героини можно рассматривать как ловко замаскированную пародию на излюбленные «назидательной литературой» истории о «перемене участи».