Новый Мир ( № 8 2010)

Что касается творческой манеры Елены Некрасовой, то лучше всего здесь подходит слово «кинематографичность». Во-первых, это касается грамотно выстроенных сюжетов. За исключением, пожалуй, первой повести, построенной на ощущениях и воспоминаниях, сюжеты включенных в книгу произведений имеют совершенно четкую классическую схему — завязка, кульминация, развязка. Во-вторых, образы героев яркие и вполне запоминающиеся внутренним психологическим рисунком. В моем читательском сознании почти вся эта книга очень легко трансформируется в кинофильм. В-третьих, сама манера описания очень часто имитирует движение камеры — читатель то смотрит глазами персонажа, то видит его со стороны. Единственное, чего не хватает этим текстам, это музыкальности. Именно поэтому мне кажется не очень удачной повесть «Фантазия ре минор», которая уже самим своим названием отсылает как раз к музыке. Впрочем, Елена Некрасова — и это очевидно — пока что находится в поиске наиболее близкой для себя творческой манеры, так что будем надеяться на продолжение.

Анна Голубкова

 

*

Новые дали

НОВЫЕ ДАЛИ

 

А л е к с а н д р   Т в а р д о в с к и й. Новомирский дневник. Т. 1. 1961 — 1966,  655 стр.

Т. 2. 1967 — 1970, 639 стр. М., «Прозаик», 2009.

 

Однажды, в свои последние годы, Александр Твардовский полушутя сказал домашним, что главное в случае пожара — сберечь сундучок с его рабочими тетрадями.

Само это слово не раз возникало в стихах поэта — и когда он в «Василии Тёр­кине» вспоминает о том, как в самых разных условиях «заносил в свою тетрадку / Строки, жившие вразброс», и в книге «За далью — даль», которую даже и определяет как «дорожную тетрадь», с которой по завершении нелегко расставаться:

 

Была тетрадь — и стала книга

И унеслась дорогой книг.

<…>

Так дочка дома — все девчонка.

Вдруг — дочь. Твоя и не твоя.

 

Но помимо стихов, рождавшихся, изменявшихся, совершенствовавшихся на тетрадных страницах, там было множество других, самых разных записей — всяких попутных размышлений, выписок из только что прочитанных книг. И наконец, — заметок чисто дневникового свойства, в свою очередь тоже крайне пестрых: о событиях не только собственной жизни, но и литературной, общественной, мировой.