Новый Мир ( № 8 2011)

Очевидно, что подобные тексты — от «Гамлета» до «Колбасы» — работают в ситуации «прощания с империей» и становятся одним из средств национального самоопределения: поиск собственно украинского соединяется с указанием на то, чтосвоимне является, — разумеется, ирония при этом обоюдоострая.

Здесь нужно сделать лингвистические примечания. Слово «хохол» в нашем современном употреблении имеет исключительно отрицательное значение: это темная ипостась национального характера, жадный и хитрый приспособленец. «Москаль» же — «не-украинец» — бывает двух типов:

1) собственно неукраинец, чужак (ироничное именование без отрицательных коннотаций; при этом ирония нередко направлена в адрес тех украинцев, кто это слово использовал бы всерьез);

2) безусловный враг всего украинского (используется саркастически, часто — в противопоставлении русским как народу в целом)[55].

Вот еще два иллюстрирующих эти нюансы и общеизвестных в Украине стихотворения — «Міраж» Яна Таксюра («Отак подивишся здаля/ На москаля, / І ніби справді він — людина. / Іде собі, мов сиротина, / Очима — блим, губами — плям, / І десь трапляється хвилина — / Його буває навіть жаль. / А ближче підійдеш — МОСКАЛЬ») и «Думапро слоника» Юрка Позаяка («Слоника замучили/ Кляті москалі, / Похилився слоник / Хоботом к землі: / „Прощавай же, Україно, / Ти ж мій рідний краю! / Безневинно молоденький / Слоник помирає! / Гей! Гей!”»).