Новый Мир ( № 9 2009)

Теперь, после кончины автора, дополненный его архивом и собственными стихами о поэтах и поэзии, том вышел массово и попал на прилавки. В названии — строчка Слуцкого, одного из самых ценимых им современников. В книге две части: «Что такое стихи?» и «Кто такие поэты?» (тут по персоналиям — от Державина до того же Бориса Абрамовича).

Это и профессиональный мастер-класс, и мемуар (В. К. вспоминает — и всегда к случаю, всегда уместно — свои личные встречи с поэтами), и письмо самому себе. В своих оценках, выводах, прогнозах он всегда безукоризненно, обезоруживающе честен, как и в своих произведениях. «Что выше — слово или музыка? / Сегодня песен половодие, / А стих томится вроде узника / В роскошном карцере мелодии…» (из стихотворения, посвященного Дм. Сухареву).

Владимир Корнилов принадлежал исчезающему, как он полагал,братствулюбителей поэзии. Именно — поэзии, а не текстов, не «художественных практик». Но надежды — пусть и слабой — не оставлял, иначе и книги этой бы не было. Не соглашаться с ним на этих страницах так же интересно, как и сходиться. Один мой друг, любящий и самого Корнилова, и его стихи, грустно посетовал, что, интерпретируя пушкинское «но строк печальных не смываю», Владимир Николаевич не рассмотрел в этой строке сокрушительного покаяния, осознания поэтом бессилия перед своей греховной жизнью. Словом, если речь у Корнилова о том, что Пушкин, мол, «ни от чего не отказывается», то «Покуда над стихами плачут…» — еще и открытый монолог о своем поколении в исполнении одного из самых лучших его представителей.

 

Т и м у р  К и б и р о в. Греко- и римско-кафолические песенки и потешки.

М., «Время», 2009, 80 стр. («Поэтическая библиотека»).

Я знаю, что в литературных кругах эта книга была вполне «уважительно отме­чена» — однако не без некоторой «недоуменности». Среди верующих — как у нео­фитов, так и у людей с устойчивым духовным опытом — она вызвала более чем живой интерес, в особенности у тех, кто заглядывает в «Журнальный зал» (большая подборка из нее была в «Знамени») и в книжные магазины. Словом, у тех, кто еще читаетлитературу. Автору же, думаю, и по сей день это издание далось нелегко: иначе зачем бы он объяснял в тех или иных интервью, что писался-де этот сборник издавна, при чем тут Дороти Сайерс и с чего вдруг посвящение Наталии Трауберг…

Ну, и само собою — про выбранную форму.

Это можно посмотреть, например, на сайте «Нескучного сада» или «Фомы».