Новый мир. Древние

Михалыч с Юми решили жить вместе, чем шокировали добрую половину жителей. Особенно возмущалась этим фактом Моня, что было для меня странным. Ведь девушка сама не брезговала запретными связями, а тут и мужик был свободен, и все по взаимному согласию было. Да, у них была серьезная разница в возрасте. Да и принадлежали они к абсолютно разным культурам, но это не помешало им признаться в своих чувствах друг к другу. Хотя как так получилось, никто толком не понял.

После этого случая все с удвоенным вниманием наблюдали за мной и Лексусом. И хотя мы не раз объясняли, что только друзья, и испытываем друг другу скорее родственные чувства, никто нам не верил. Моня так вообще достала меня вопросами, когда у нас свадьба. Она, кстати, стала моей соседкой по комнате. Я была против, да и сама девушка не горела желанием жить со мной. Но так получилось, что в дом, где хотела осесть Моник, вселилась Лиза. В другой въехали ее подружки. Моня, помня про случай с кислотой, ни в какую не хотела оставаться с ними в одном здании. А общага, видите ли, ей по статусу не подходила.

Я сначала хотела спихнуть ее к Юми и Михалычу, и те были даже не против взять девушку к себе на попечение, но та сама быстро слиняла от них. При этом обозвав сладкую парочку извращенцами. Меня мучил лишь один вопрос. Я ведь видела, что хранила девушка в своем шкафу в доме мужа, поэтому никак не могла понять, чем могли поразить друзья Моню с ее-то опытом. Но как я не пыталась выведать это у Моник, в ответ получала лишь причитания о том, что она не хочет вспоминать весь тот ужас, который ей пришлось лицезреть.

Теперь мы жили вместе с ней, и я стала понимать, почему люди становятся маньяками. В голове я уже придумала сотни вариантов, как можно незаметно устранить девушку и спрятать тело. Моя кровожадность начала беспокоить меня, поэтому я полностью посвятила себя новому делу: фотографии. А еще я стала документировать все собрания и важные события.

И потом в голову мне пришла идея сделать местную газету. И она пользовалась популярностью. Еще бы, конкурентов-то у меня не было. Для этого я использовала обычную пишущую машинку. А текст вывешивала на доске объявлений рядом с площадью. Там же расклеивала фото.

И пусть писала я пока коряво, да и фото не всегда были удачными, мое творчество нравилось местным жителям. Они часто собирались на плаце и потом могли часами обсуждать последний выпуск. Иногда сами подкидывали новости. Рассказывали, у кого когда день рождения или годовщина свадьбы. Так что я все больше узнавала о людях, поселившихся в военном городке, а они постепенно прониклись симпатией ко мне.

Сам Лексус похвалил мою идею. Теперь он мог через меня объявлять даты собраний и передавать людям важную информацию. Открытые собрания мы проводили в актовом зале в клубе, а вот по-настоящему важные слушания, где присутствовали немногие, проходили в закрытом подземном бункере под штабом. Почему Лексус решил сделать именно так, я не понимала.

Друг в последнее время стал каким-то нервным. Его очень беспокоило отсутствие людей. И не только их. Монстры тоже куда-то пропали. Он все прошерстил в округе, но никого не нашел. Наш район как будто вымер. Я понимала, почему это его так волнует. Нам нужны были союзники. Молодые и здоровые люди. Все понимали, что еще каких-то десять лет, и нас останется меньше пятидесяти человек. Это в лучшем случае. В то, что ситуация изменится, и правительство наведет порядок, уже не верил никто. Необходимо было что-то делать, но надежды друга пополнить гарнизон за счет найденных в области людей не оправдались.

Ехать к столице он не рисковал. Помнил о гадах, напавших на нас. Меня же снова и снова посещали мысли о дочери. Я мечтала получить хоть какую-то весточку о ней. И тут в моей голове родился план. Я помнила о телефоне в нашем доме. Благодаря ему я могла связаться с родными. А еще о подземном накопителе. И пусть никто из нас не понимал, как он работает, это было неважно. Мы могли его перетащить в городок и попытаться настроить сами.

Получится или нет — все равно. Это был реальный шанс снова услышать родной голос. Поэтому, когда в штабе Лексус проводил очередное собрание, я все-таки решилась поднять эту тему.

— Таким образом мы сможем разобраться с этой проблемой! — закончил свою речь Михалыч.

Я все совещание сидела как на иголках. Лексус видел это. Он понимал, что я что-то задумала и был этим очень недоволен. Поэтому, когда все встали, чтобы уйти, а я вдруг подскочила и попросила внимания, он нахмурился и грозно посмотрел на меня.

— У меня тут предложение, как мы могли бы решить часть наших проблем! — начала я, чувствуя, как трясутся коленки. — Я знаю, где взять генератор, способный работать долго и без топлива.

Все посмотрели на меня как на умалишенную. Михалыч так вообще цыкнул, а Моня закатила глаза. И только Лексус был максимально сосредоточен. Он понял, что я задумала, и не одобрял этого.

— У нас в доме есть такой. Мы можем перевезти его сюда. И не надо так смотреть на меня! Лексус, ты же знаешь. Ты представь, сколько возможностей он нам даст!