Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая

Впрочем, а плохо ли это, на самом деле, что кто-то наконец поможет людям отстранить от власти этих узурпаторов?! Я ведь уже не глупый и наивный мальчик с промытыми мозгами, который год назад идеализировал этот Альянс и даже всерьез фантазировал, что буду воевать за него. Теперь-то я знаю, как дела обстояли на самом деле.

Стремясь лишь к наживе (я с отвращением слушал вопиющие факты о коррупции, царящей в Альянсе, особенно в сфере военных закупок, о которой умалчивали наши местные СМИ), эти подлецы не только втянули мирные прежде европейские общины в разрушительное противостояние с ЮНР, в результате которого погибли десятки тысяч людей (ведь именно неудачная попытка свергнуть Ильина, устроенная спецслужбами Альянса, в которую был обманом втянут мой папа, привела к войне!), но и умудрились вконец испортить отношения с Содружеством, которое долгие годы вкладывало миллиарды фунтов в восстановление и развитие Европы. Их самозваное правление (а ведь сэр Уоллес правильно сказал, никто нигде не проводил никаких голосований по поводу того, хотят ли люди создания этого Альянса!) уже стоило людям слишком дорого. В лучшем случае люди расплачиваются за него голодом и нищетой, а в худшем — жизнями своих близких. Мне лично стоит благодарить Пирелли и его приспешников, таких как эта стерва Бруна Бут, за то, что они оболванили моего отца и отправили его на заклание, и спровоцировали войну, на которой бесследно исчезла моя мать. Так можно ли винить Патриджа в том, что он хочет помочь людям наконец избавиться от этих мерзавцев?!

«Господи, хоть бы в Европе мирно прошли все эти референдумы, хоть бы люди наконец проголосовали за выход из этого проклятого Альянса и война наконец прекратилась», — взмолился я мысленно. — «Хоть бы моя мама была жива и здорова, хоть бы это позволило ей наконец вернуться к нормальной жизни у нас в Генераторном!»

Я не был уверен, что это спасет папу, который под влиянием обмана сделался соучастником серьезного преступления в ЮНР. Однако в глубине души я понадеялся, что произойдет какое-нибудь чудо и его тоже отпустят. Ведь он не хотел всего этого. Не хотел этой проклятой войны. Может быть, они там в ЮНР поймут это и простят его?

15 апреля 2078 г., пятница. 367-ой день.

Одной из сложнейших для всех дисциплин и нелюбимейшей всеми дисциплин в интернате было «Управление временем». И дело не только лишь в том, что вел его ненавистный профессор Кито. Самым худшим было то, что этот проклятый урок никогда не начинался и не заканчивался — он длился каждую минуту, проходил красной нитью через всю нашу интернатовскую жизнь. По меньшей мере дважды в неделю нескольким из нас приходилось держать ответ перед куратором за время, потраченное нами за сутки, неделю или месяц. Отчитываться приходилось перед всем учебным отрядом. Во лжи и утайках мгновенно уличали, при необходимости с применением «детектора лжи». Куратор Кито щедро награждал дополнительными баллами тех, кто подвергал отвечающего «конструктивной критике» или задавал ему «удачные вопросы», поэтому наиболее успешными здесь были те, кто готов вылить на своих однокашников больше всего грязи. Нередко «Управление временем» доводило учеников до слез и истерик.

В эту пятницу настал мой черед. Я поднялся со своего места со спокойствием и достоинством, хоть и не ждал «легкой прогулки». В рядах моих одногруппников скрывалось несколько завистников и недоброжелателей, которые не преминут бросить в мой огород камень-другой, да и сам Кито не станет меня щадить.

Как я и ждал, со мной сцепился Паоло Торричелли, который, как я знал из рассказов товарищей, любил распускать за моей спиной неблаговидные слухи, но до недавних пор не решался выступить в открытую. У Поля накопился ко мне немалый счетец обид начиная от давней истории с его несостоявшейся подружкой Бетти Льюис и заканчивая случаем на занятиях по физподготовке буквально на этой неделе. Поль, заработавший себе статус отличника благодаря щедрому лизанию преподавательских задниц и многочисленным доносам, позиционировал себя как компьютерный гений, презирающий такие глупости, как занятия физкультурой, и демонстративно плелся позади строя, не проявляя излишней прыти. На правах старосты, которому учитель поручил проводить разминку, я сделал ему замечание и получил вызывающий ответ. Предложение отжаться двадцать раз он отверг, с ехидной улыбочкой сославшись на плохое самочувствие. Завязавшуюся словесную перепалку прервал учитель физкультуры мистер Закли. Начатое физруком разбирательство привело к тому, что Поль вдобавок к двадцати отжиманиям (из которых смог выполнить девять) получил еще и выговор. По сравнению со взглядом, которым он меня одарил после той физкультуры, взгляд ядовитой кобры показался бы дружелюбным.