Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая

— Да, это сейчас очень болезненная тема. Рост насилия со стороны «желтых зон» начинает все серьезнее беспокоить обывателей. Еще десять лет назад иммигранты применяли дубинки, брусчатку и бутылки с зажигательной смесью, но по крайней мере не стреляли. В начале 70-ых уже никто не удивлялся сообщениям о правоохранителях, получивших огнестрельные ранения в стычках с вооруженными людьми из фавел. А в 75-ом в сиднейском метро впервые взорвалась бомба, убив тридцать два ни в чем не повинных человека. С тех пор последовали еще несколько терактов…

— Что же они за скоты! — возмутился я. — Как же так можно?!

— Думаю, у них нашелся бы для тебя ответ. У каждого человека своя правда. Помнишь, что ты сам говорил мне после того, как побывал в аэропорту Сент-Этьена?

— Я тогда еще многого не понимал, — ответил я, и вдруг поймал себя на мысли, что только что добрых пятнадцать минут пересказывал Роберту пропагандистские штампы об иммигрантах, которыми меня накачали в «Вознесении», подобно тому, как ранее пересказывал ему штампы об Альянсе.

Выдохнув, я взялся за голову и сокрушенно покачал ею из стороны в сторону.

— Роберт, что ты хочешь мне сказать? А где тогда правда?

— Я же говорил — она у каждого своя. Ты — будущий резидент Сиднея, Димитрис. Точку зрения, которую ты мне здесь высказал, разделяют очень многие наши сограждане. И в ней, безусловно, есть большая доля истины, — дипломатично закруглил тему Роберт.

Ему больше не требовалось ничего добавлять — шарниры моего мозга, натужно лязгнув, уже зашевелились, и дальше я мог додумать сам. А печальная правда состояла в том, что под воздействием пропаганды я совершенно забыл, кто я такой и откуда. Я даже не подумал, что на месте одного из нелегалов в «желтой зоне», которых меня научили ненавидеть, могла оказаться моя мать или кто-то из друзей. Но они бы не стали взрывать бомбу в метро, даже Джером. За пределами Сиднея и других зеленых анклавов проживают десятки миллионов людей. Лишь немногие из них активно выступают за права иммигрантов. И лишь единичные психопаты готовы взорвать бомбу в толпе гражданских людей. Так что вряд ли можно судить их всех под одну гребенку.

Пятнадцать лет родители пытались вырастить меня думающим человеком. И понадобилось всего лишь четыреста сорок восемь дней, чтобы превратить меня в узколобого кретина, у которого вообще нет своего мнения. Не стоит недооценивать силу информационного оружия.

— Ты молодец, что интересуешься всем этим, Дима, — видя задумчивое выражение на моем лице, произнес Роберт. — Володя тоже был таким — всегда пытался сам во всем разобраться, сформировать свое мнение. Я бы удивился, если бы ты был другим.

— Спасибо, Роберт, — ответил я вяло.

Однако я не чувствовал себя молодцом.

Лежа в кровати перед сном, я бороздил темные закоулки всемирной паутины в поисках альтернативных версий тех событий и явлений, представление о которых мне втельмяшили в голову в «Вознесении» — и находил их в великом множестве, особенно после того, как начал пользоваться одним из менее раскрученных браузеров и отключил режим безопасного поиска информации. Неофициальные источники информации слабо помогали в поисках правды — вместо нее они преподносили десятки версий событий, часто противоречащих друг другу. И все же они заставляли задумываться, анализировать, ставить информацию из официальных источников под сомнение — делать все то, от чего нас так старательно пытались отучить в интернате.