Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая

— Эй, вопросы не ко мне. Если все по списку правильно — давай сюда ладошку, распишись в получении. Мультимедийку тебе потом выдадут. Так, ничего не забыл? Давай, пошли. Покажу тебе шестую!

— Ты давно здесь, Стэнли? — решился спросить я.

— Эй, ты же слышал, что сказала Каммингз? Трепаться с тобой пока не велено. Так что без обид! — развел руками дежурный.

— Я так понимаю, что если я спрошу, почему со мной запретили трепаться, то ты тоже не ответишь?

— Ха. Умный парень! — подмигнул мне рыжий. — Понимаешь ли, дружище: если Стэнли говорят «не трепись» — то это значит, что Стэнли не должен трепаться. Все довольно просто, верно?

Вряд ли стоит винить парня. Судя по возрасту, он должен был провести тут уже почти два года с нанороботами в голове. Если так — то он еще здорово держится. Надеюсь, что и я смогу сохранить столь же здравый рассудок.

Общежитие было пусто — насколько я понял, все сейчас ушли на занятия. Большая часть комнаток были заперты. Из-за одной двери играла негромкая музыка, так что я предположил, что там все-таки кто-то есть, но проверить не было возможности.

Стэнли повел меня по длинному коридору.

Осматриваясь, я видел на стенах множество голографических дисплеев с изображениями воспитательно-образовательного характера. В основном на дисплеях мелькали цитаты древнегреческих философов, таких как Сократ и Платон, сопровождаемые нехитрыми иллюстрациями. «В здоровом теле — здоровый дух!» «Есть только одно благо — знание и только одно зло — невежество». «Самая великая победа — победить себя». И все в таком духе. Изображения время от времени сменялись.

— Вот и пришли! — дежурный остановился у двери с цифрой «5».

За дверью оказалась комната площадью метров двадцать. В ее минималистическом интерьере преобладали серо-стальные цвета. Обстановка была нельзя сказать что спартанской, но без всяческих излишеств

Здесь были две двухэтажных кровати и одна одинарная. У каждой кровати встроена в стену лампочка для чтения. Три комода — два двойных и одинарный. Один стол с сенсорной поверхностью и один простой. Три крутящихся стула. Встроенный в стену серый шкаф-купе. Такой же встроенный холодильник. Большой кулер с водой. На побеленном потолке — растровые светильники, детекторы системы пожаротушения и еще какие-то элементы электронной периферии. За широким окном с толстым стеклом, которое, похоже, открывалось лишь на проветривание, виднелись зеленые газоны и здания учебных корпусов.

О том, что здесь обитают четыре человека, мало что напоминало. В комнате царил идеальный порядок. Постели были застелены так, словно на них никто никогда не спал. Комнатные сандалии не валялись под кроватями, а стояли на специальной стойке у двери. Ни на одном стуле не висела ничья одежда. Не были разбросаны носки и трусы. На столах не было недоеденной еды, полупустых бутылок с газировкой или еще чего-то подобного, что в моем понимании являлось нормой для общежития.

Комнату украшали несколько голографических плакатов, но не было похоже, чтобы они появились здесь по желанию кого-то из учеников. Как и плакаты в коридоре, каждый из них, очевидно, имел определенную воспитательную цель.

«Встречают по одежде, провожают по уму» — гласил большой плакат с рисунком-анимацией, изображающим улыбающегося, безукоризненно одетого ученика интерната, держащего в руке книгу. Ученик поворачивался разными боками, чтобы все могли убедиться, что он одет безупречно. Не менее дюжины стрелочек с циферками указывали на различные детали его одежды, а сбоку мелкими буквами шло подробное описание правил ношения униформы.

«Добрый товарищ — не тот, кто потакает слабостям, а тот, кто помогает стать сильнее!» — глубокомысленно сообщал плакат, на котором один рисованный ученик с суровым видом грозил пальцем второму, выглядящему пристыженно.

Дань уважения получили и учредители «Вознесения» — посвященные им плакаты виднелись на видном месте над столом.

«Фонд Хаберна. Спаси и сохрани!» — гласил плакат с изображением герба, хорошо знакомого мне по маминой работе: крепкой мужской ладони, нежно сжимающей тоненькую ручку младенца.

«Смарт Тек». Разум на службе человечества» — было написано на огромном цветном плакате, изображающем также хорошо знакомый земной шар, обвитый тремя синими кольцами.

«Мы — это Содружество! Содружество — это мы!» — утверждал третий плакат. На нем были нарисованы держащиеся за руки, улыбающиеся люди на фоне земного шара четверо подростков: высокий блондин-европеец, раскосый паренек-японец, девушка-негритянка и латиноамериканка.

Дверцу холодильника венчал забавный плакат с изображением перечеркнутого большой красной чертой толстячка, с хитрым лицом пробирающегося куда-то при лунном свете. «Ночное обжорство — медленное самоубийство!» — гласила надпись на нём.