Новый мир. Книга 1: Начало. Часть вторая

Благодаря родительскому воспитанию я имел некоторые знания в области искусства и неплохой багаж прочитанной литературы, чем не могли похвастаться большинство «дикарей» и «сирот». Впрочем, результаты этого теста котировались весьма слабо. Как объяснила мне экзаменатор, эти знания во многом являются атавизмом и балластом, напрасно засоряющим умы молодежи. По крайней мере, так их в свое время назвал некий светоч знаний по имени Герберт Шредер, известный культурный деятель, в свое время занимавший пост личного советника Протектора по вопросам образования. В «Вознесении», судя по всему, высоко ставили мнение этого Шредера. Придуманный им принцип лег в основному здешней системы образования — «бесполезные» знания отметались, «полезные» — поощрялись.

— Так что, молодой человек, в нашем интернате вы не станете изучать латынь, декламировать Бетховена или танцевать вальс, — с неприятной улыбкой пояснила мне экзаменатор — женщина, которая своим выражением лица напоминала мне акулу. — Для вас будут подобраны лишь те произведения, которые способны оказать позитивное воздействие на ваше воспитание и привить правильные приоритеты.

— О, я полностью доверяю в этом вопросе познаниям воспитателей, — криво улыбнулся я. — И с удовольствием читаю все, что они мне рекомендуют.

За проведенные здесь 113 дней мне было предоставлено для чтения и просмотра тридцать девять книг и полнометражных фильмов, а также не менее пяти сотен научных и публицистических статей и короткометражных документальных передач. Лишь половина из них были «рекомендованными». Большую же часть мне предписывалось в обязательном порядке не только прочитать или просмотреть, но и выборочно пересказать и обсудить их содержание с одним из воспитателей.

— О, всегда приятно слышать достойный отзыв о нашей работе, — улыбнулась экзаменатор, которая, как я полагал, принимала непосредственное участие в отборе этого пропагандистского чтива. — И что же вам больше всего запомнилось из прочитанных тут произведений?

— Платон. «Государство». Этот диалог удивительно точно отражает проблемы и вызовы, которые стоят перед современным обществом. Даже сложно поверить, что она написана больше двух тысяч лет тому назад.

— А из современников?

— Н. Холт. «Великий Уоллес Патридж. Человек или мессия». Прекрасное произведение. Местами я едва сдерживал слезы. Мисс Холт действительно талантливая писательница. Как по мне, она лучше других смогла описать жизнь великого сэра Уоллеса, его удивительную личность и уникальные человеческие качества.

— Что еще вам запомнилось?

— Дж. Р. Шторм «Тайные страницы Великой войны. Почему россияне ввергли наш мир в огонь?» Эта тема мне крайне интересна и отлично освещена в данной книге, как и в одноименном документальном фильме.

— Произведение не показалось вам чересчур сложным? Что вы о нем скажете?

— Может быть, местами. Шторм со свойственной ему журналистской пронырливостью вгрызся в неизведанные глубины тайных причин и мотивов, стоящих за самым разрушительным конфликтом в истории человечества…

— Вы, кажется, цитируете мне рецензию авторства Ника Мартина, напечатанную в книге в качестве предисловия, — поправив очки, остановила меня литератор, и ее зрачки гневно сузились.

Но миг спустя, когда я уже мысленно записал себе очередную дисциплинарку, она тут же смягчилась:

— Но ничего. Я всегда считала, что для юношей и девушек, еще не имеющих жизненного опыта, гораздо ценнее дар понимать и запоминать мысли, высказанные умными людьми, нежели выражать по любому поводу собственные недалекие суждения.

— Замечательно сказано, мэм, — улыбнулся я, вздохнув с облегчением, что мой прокол остался без последствий. — Разрешите я эту фразу запишу?

— О, давайте только без лести, молодой человек, — отмахнулась она, но по лицу старой карги расползлось жутко самодовольное выражение. — Что ж, расскажите мне, что вы думаете о творчестве Н. Ольсен и о том, как раскрыта в ее романе «Чужие» опасность неконтролируемой миграции. И на этом будем считать экзамен оконченным.

10 августа 2077 г., вторник. 118-ый день.

Знакомая мне еще по Генераторному универсальная система контроля за здоровьем мелодичным писком возвестила меня и наблюдающего за тестом доктора об окончании обследования.

— Что ж, вот и все. Можете одеваться.

Я глянул на скрытое хирургической маской лицо, гадая, что это тип. Доктора Хатчеза, который уже четыре раза засовывал мне в голову нанокоммуникатор, я легко узнал бы по голосу. Наверное, для проведения медицинских обследований абитуриентов выписали кого-то со стороны.

— Вам невероятно повезло, молодой человек, — в голосе врача, изучающего результаты теста, я услышал нескрываемое удивление. — За двенадцать лет медицинской практики мне нечасто приходилось произносить эти слова — «У вас прекрасное здоровье!»

— Спасибо, доктор, — кивнул я, натягивая брюки.

— Родители не рассказывали вам, кто проводил им предродовую генную обработку?